Ольга Гуляева - Афрофикшн

Еще вчера я сказала бы, что мол ну конечно у нее есть талант – потрясающий голос. Но после одного из разговоров с Даниелой поняла, что каждый богат чем-то своим. И у меня это тоже есть.

– Вы понимаете, Кира, все мы в той или иной степени обслуживаем друг друга. Все дело в том, насколько хорошо мы это делаем, насколько хорошо знаем своё дело. Я пою для других. Пою как королева, и живу как королева. Сегодня я наняла вас, но вы настолько хорошо сделаете свою работу, что тоже выбьетесь из заурядных писателей. Если конечно вы хотите чего-то большего. Ведь многим ничего не нужно. Это грустно.

В такие моменты я с трудом сдерживалась, чтобы не перевести разговор на себя. Мол, как же так, я же старалась. Я же хороший писатель. Почти достигла своей промежуточной цели, но вдруг все сорвалось. Не по моей вине.

Но Даниела и без моих вставок начинала рассказывать о своих ошибках и неудачах, без которых она не стала бы той, кем является сейчас.

Впервые в жизни я поняла, что хорошая, а точнее, любимая работа, это как раз та, которую ты с удовольствием выполнил бы бесплатно, но на деле тебе за нее еще и платят приличные деньги.

– Завязать правильные отношения, то есть выгодные и приятные тебе – это искусство. Особенно, чтобы твой партнер при этом тоже чувствовал себя в выигрыше. Я говорю и про бизнес, и про дружбу, и про любовь.

А ведь и правда – наш тандем живое тому доказательство. Я счастлива работать с Даниелой, просто находиться рядом с ней, подпитываться ее энергией изобилия, любоваться ее неброской красотой (я ведь сама не сразу оценила ее при первой встрече). А она благодарит меня за тексты, которые я скидываю ей после каждой беседы. Ей нравится, что получается. Она говорит, что я хорошо ее чувствую.

– Но еще большее искусство – выходить из любых отношений так, чтобы оставить после себя теплоту, легкое приятное послевкусие, а не погром и разочарование. Ну и, конечно, уходить нужно вовремя: с вечеринки, с деловой встречи, из отношений.

Вот это тоже интересно. Мое слабое место. В теории я отлично представляла, как заканчивать отношения, какие слова говорить на прощание и как красиво уходить. Но на деле либо сбегала, словно воришка, либо тянула мертвую лошадь до самого конца. На вечеринках же, еще с юношеских лет я была тем человеком, который встречал рассвет на кухне в компании самых стойких.

Теперь я отчасти понимала, чем это было вызвано. Я избегала нахождения наедине с собой. Это время всегда казалось мне потраченным зря. И только сейчас, отчасти благодаря Даниеле, я начала понимать ценность уединения.

После разговоров с ней мне хотелось работать, прислушиваться к себе, просто гулять. Я сократила общение с Линдой и Яной. Как бы это по-снобски ни звучало, их интересы и задачи почти не пересекались с моими. Нет, я не вычеркиваю их из жизни, у меня мало кто остался кроме них, но расставляю приоритеты. Мне важно много работать, высыпаться хотя бы пару раз в неделю, прислушиваться к себе. К тому же с ними я не могла поговорить о Данииле из-за строгих условий конфиденциальности нашей работы, которые были прописаны в договоре, а другие темы меня мало интересовали.

Однако я заметила, что заряд от встреч с Даниелой имел ограниченный срок действия. Спустя какое-то время после того, как очередной фрагмент текста был обработан и сдан, меня снова медленно, но уверенно накрывала привычная апатия. В моей жизни ничего не менялось. Я следила за всеми перемещениями Даниелы через Инстаграм. Во-первых, мне было просто интересно наблюдать за ней, потому что я уже знала о ней несколько больше, чем рядовые подписчики, во-вторых, так я успокаивалась: Даниела пропала не просто так. Она в отъезде.

К слову, иногда она неделями не возвращалась в Москву. У нее были бизнесы в разных городах и странах, много времени она проводила на родине в Минске. Там у не была своя студия звукозаписи. Эдичка тоже был оттуда, но контролировал ее пиар-компании по всему миру. Часто путешествовал с ней. Я поймала себя на том, что завидую ему: вроде я тоже работаю с ней, но времени провожу гораздо меньше. А когда-нибудь книга закончится. Хотя, такими темпами не очень скоро. Изначально Эдичка обозначил срок три месяца. Но сейчас было понятно, что мы в него не уложимся. Хотя я несколько раз напомнила Даниеле о том, что она может присылать мне материал из любой точки мира, например, голосовыми сообщениями. Ведь мне, как писателю, не по наслышке известно, как важно фиксировать мысли, впечатления и состояния в моменте. Но Даниела была весьма ветрена в этих вопросах. Хотя иногда она принимала ванну и записывала для меня голосовые (я слышала всплески воды на фоне).