Эрен Кадис - Взгляд смерти. Часть первая

Дмитрий Григорьевич понимающе посмотрел на друга и искренне улыбнулся:

– Это уж никуда не годиться, друг мой. Тебе, как никому другому, хорошо известно, что прощение, как и искупление нельзя купить ни за какие деньги, как, впрочем, и многое другое. К тому же, отныне они перестанут быть для тебя усопшими.

Виталий поднял голову. Он не понимал, что происходит. На миг он даже поймал себя на мысли, что все происходящее вокруг – всего лишь сон. За окном ведь скоро полночь и может он просто заработался? Но нет. Это был не сон.

– Что с ними? Они все живы?

– Да. Судьба двоих только нам пока неизвестна – все остальные были в тот момент в моем кабинете и смогли выбраться через черный ход, о котором знал только я. Безусловно, без повреждений не обошлось, но, по крайней мере… – Григорьевич развел руками и умолк. Муравьеву надо было прийти в себя после всего услышанного:

– Как они сейчас?

– Как сказать?.. На ноги стали – только частичная потеря памяти у всех.

– Ты сказал: «Судьба двоих пока неизвестна». О ком речь?

– Князев и Мирский. Их будто стерли с лица земли. Мы уже полгода ищем их, но пока никакого результата.

В воздухе повисла пауза. Виталий обдумывал все услышанное за этот вечер, а его гость думал о том, что же могло произойти с двумя пропавшими без вести друзьями, след которых затерялся еще два года назад. В глубине души Дмитрий Григорьевич надеялся, что после трагедии Мирского и Князева забрал к себе Муравьев, однако этот вечер оборвал и эту нить надежды на благоприятный исход.

– Может сигару? После таких новостей очень хочется курить…

– Можно. – Пожал плечами Кортнев. Виталий подошел к камину и взял из резного портсигара две крепкие кубинские сигары:

– Как ты думаешь, а он мог выжить?

– Не знаю. Я об этом даже как-то не думал. В любом случае, все это время он не давал о себе знать.

Виталий задумчиво выдохнул едкий дым сигары:

– Знаешь, что мне пришло в голову… А… Ты никогда не задумывался о том, что он всего лишь марионетка и выше есть еще некто, который наверняка узнал благодаря ему многое о том, что у нас происходило и спровоцировал все произошедшее. Подумай… Эта липовая новость в прессе, развал компании и как вишенка на торте – полное физическое уничтожение нас всех – взрыв и именно в тот момент, когда в офисе должны были находиться все…

Кортнев внимательно посмотрел на Муравьева, пытаясь понять, знает ли тот что-либо полезное, но лицо Виталия оставалось задумчивым, будто он пытался сложить в своей голове пазл из всего, что произошло два года назад и найти истинного виновника. Тот самый момент наступает у следователя, когда он понимает что разгадка близка и нужно просто найти лишь одно недостающее звено в этой кровавой цепочке, однако что-то мешает логике… и мысли в голове превращаются в хаос…

– Пожалуй, на сегодня хватит ворошить прошлое, Григорьевич. Давай уж лучше расскажи как ты сам? Чем сейчас занимаешься? – лицо Виталия выражало искреннюю заинтересованность жизнью друга, однако это никак не помогало ему освободиться от угнетающих мыслей.

– Да что рассказывать… У меня собственная клиника в пригороде. Потихоньку лечу больных. Особо ничего не изменилось. Бывших врачей не бывает, сам знаешь… В целом, все нормально. Кроме… сам понимаешь, – Григорьевич опустил голову и тяжело вздохнул.

– Да… Это ужасно…

Кортнев решил сменить тему:

– Ну что же, обо мне ты знаешь. Хочу теперь о тебе послушать, пресса – не самый правдивый источник. По собственному опыту знаем.

– О, да! – Виталий невольно засмеялся. – Да, по сути, рассказывать особо нечего. Капитал вывел из резервных счетов, восстановил здание нашего бывшего офиса. Правда, саму фирму восстанавливать уже не было смысла. Хм… Стоит признать – он хорошо позаботился о том, чтобы убить наш бизнес. Но тут вспомнил, что я все-таки пластический хирург, переоборудовал здание и открыл клинику. По сей день там являюсь руководителем и главврачом, позже потихоньку начал подниматься и открывать клиники в других городах, начал вести «научную» и даже светскую жизнь, купил этот дом и запер себя в нем в последние месяца три, примерно. Для меня работа оказалась интереснее, чем мерзкая светская жизнь, в которой мне уж явно нечего делать.

– И откуда такие выводы? Неужели роль завидного жениха не пришлась тебе по вкусу? – посмеиваясь, спросил Дмитрий Григорьевич. Виталий слегка улыбнулся, но в тот же момент его лицо стало печальным: