Анжелика Галецкая - Порок сердца. Путешествие длиною в жизнь

Я смущенно улыбнулась, быстро перебрав в уме, чем же таким я могла пахнуть, и честно призналась:

– Это мыло. Клубничное. Духи мне пока не по карману.

Мы провели мужчин до холла, попрощались с ними, и гости покинули заведение, хотя банкир все пьяно порывался остаться.

– Ох, ну и противный же! – раздраженно процедила Жасмин, стоило им переступить порог. – Так и лез своими потными руками! И дал какой-то жалкий четвертак, урод!

Возмущаясь себе под нос, она пошла наверх. Большие напольные часы с маятником в холле показывали всего лишь восемь. Я вернулась в салон, собрала на тарелку не тронутые закуски и фрукты и, прикрыв ее салфеткой, спустилась на кухню.

Кухарка, приятно удивлённая моим визитом с «гостинцами», заканчивала готовить ужин для персонала. А новая посудомойка – копия служанки, с таким же серьезным взглядом, только повыше ростом и с темно-каштановыми волосами вместо русых – сидела за столом чуть сгорбившись, перебирая пшено. Видимо, сестры. Пока София была занята, я приготовила нам травяной отвар, вкратце рассказав, как сходила за покупками. Кухарка посетовала:

– Что ж ты раньше не сказала? У меня тетка держит свою косметическую лавочку – вся северная часть Феона ходит к ней: старушка хоть и на ладан дышит, но дело свое знает – до сих пор все сама, и от покупателей отбоя нет. Я предупрежу ее, так она тебе подешевле-то продаст.

– Спасибо, – искренне улыбнулась я, предлагая девочке, заинтересованно посматривавшей на принесенное блюдо, присоединиться к нашим женским посиделкам – звать ее долго не пришлось.

Феон, значит.

– Интересно, как Урсуле в голову пришла идея открыть такое заведение? – полюбопытствовала я.

– Так она же нимеида, – ответила кухарка, с таким видом, будто бы это все объясняет, но, заметив мой недоуменный взгляд, добавила: – Все, изгнанные из их леса, либо цветами торгуют, либо за садом какого аристократа приглядывают, либо, кто дар потерял, открывают салон.

– А… за что ее? – осторожно спросила посудомойка.

София покосилась на лестницу и, понизив голос почти до шепота, поделилась:

– Говорят, связалась с Темным Высшим, а он какую-то запретную магию использовал, вот ее и прогнали.

– А как же виновник трагедии?

– Сгинул где-то… – пожала плечами женщина, не вдаваясь в подробности, потом тяжело вздохнула: – Без леса-то и дитятко завести нельзя, вот и куковать ей одной.

Теперь мне стала ясна холодность и замкнутость хозяйки. Даже удивительно, что именно она приютила меня, хоть и не без выгоды для себя, а не добродушная кухарка. Я осталась еще ненадолго – продиктовать список продуктов, которые понадобятся завтра, и ушла к себе до прихода обслуги.

В комнате первым делом припрятала свои четыре с половиной монетки с обратной стороны картинной рамы, висящей напротив кровати. Судя по толстому слою пыли на ней, здесь мои сбережения будут в безопасности. Скинула платье, помыла волосы, провонявшие табачным дымом, и улеглась в постель. Спать пока не хотелось, и руки сами собой потянулись за последней книгой из библиотеки. Я убила на поиски хоть каких-либо упоминаний о существовании других измерений, о путешествии между ними, часа три, по собственным ощущениям, но ни нашла и намека на оные.

Учебник сухо повествовал о видах магии и ее особенностях, об известных магах и чародейках, прославившихся в истории, описывая огромный вклад в развитие общества, который они внесли. В этом мире волшебство частично заменяло фундаментальные и прикладные науки, прогресс опирался, по большему счету, именно на него. Целительство вместо медицины, алхимия и зельеварение вместо химии… Электричество, водопровод – все это было представлено магическими аналогами.

Затем шел раздел о природных стихиях – воде, земле, огне, воздухе. До него я так и не дошла, решив оставить на завтра, и со спокойной душой уснула.

В эту ночь мне впервые приснился тот странный сон – я лежала на дне огромного каменного колодца – пещеры. Где-то высоко, где завывал ветер и в проломе можно было увидеть мрачно-серое, почти черное, небо, медленно и вальяжно переваливались тяжелые, набухшие от влаги, тучи. Я разглядывала их и ждала. Отшлифованный тысячами ног, когда-либо ходивших здесь, пол, неприятно холодил спину, уже затекшую от долгого лежания.

Отчего-то было боязно. Нет, не так. Было до одури страшно. Все ближе и ближе доносился приглушенный рокот грома. Его раскаты звучали все чаще, и уже можно было увидеть в верху колодца отблески молний. Хотелось сорваться и бежать подальше от этого места, но что-то, что-то крайне важное меня удерживало. Уже совсем скоро…