Хельг Эйрин - 9 историй про осознанность

Капитан направился к лифту. В последнее время дела складывались совсем неплохо. Появилась надежда взять под контроль нестабильные категории населения, проявляющие всё большую активность, повысить эффективность оперативной деятельности всех силовых ведомств. Профессора взяли в 4 часа утра два месяца назад по надуманному поводу его присутствия в одной из групп Телеграм, где безбашенные студенты обсуждали очередную акцию неповиновения. Как всегда, "хороший-плохой полицейский", шантаж дочерью, посулы грандиозных возможностей и почестей как спасителя мира. Величко занимался в том числе вопросами воздействия вирусов на мыслительную деятельность человека.

Идея его привлечения возникла исходя из массовости поражения населения в пандемию и необходимости всеобщей вакцинации. Идеальный конечный результат в проекте управления населением был разработан не им, а кем-то в 5-ом управлении и состоял в том, что каждый индивид должен управлять и контролировать сам себя в заданных рамках своего предназначения. Предназначение, в свою очередь, задавалось такими институтами, как школа и высшее учебное заведение. Это был совершенно новый инновационный шаг по сравнению с шарашками 50-х годов 20 века.

Вопрос " может ли творческая личность творить в неволе, с ограничением личной свободы? " был раз и навсегда решён изобретением профессора. Генная модификация полумёртвого штамма, попавшая в тело человека, лишала его всех эмоций и желаний, кроме жажды достигать новых результатов в своей специальности.

Астахов поднялся на лифте на третий этаж, где находился его кабинет. Ему предстояло вакцинироваться завтра. Он в задумчивости прошёл в кабинет и сёл за стол. На столе находилось фотография любимой жены. Он пристально вгляделся в милые черты и вдруг зрачки его расширились, мозг взорвало осознание происходящего. Он как будто одновременно охватил всю эту громадную многомиллионную страну, такую одинаковую в своём стремлении жить мирно и счастливо, и такую разную в своём понимании этого. Скоро, совсем скоро эта страна станет единодушной в понимании мира и счастья. Не отрывая взгляда от желанного облика жены, Астахов открыл второй ящик стола, достал бутылку с коньяком и стопку. Налил и выпил.

Он прощался со своими чувствами.

Магония падуболистная в своем пышном наряде выглядела по весеннему бодрой. В ярко-голубом небе сияло желто-горячее солнце, плавя последние кучи грязного снега. Плиты в сквере посерели, высохнув от все более ощутимого тепла.

Серёга весело, чуть ли не в припрыжку, хотя ему было за тридцать, шёл на тренировку. Настроение было приподнятое, несмотря на то, что в городе было неспокойно. На всякий случай у Сергея в рюкзаке по обыкновению лежал электрошокер. Возвращаться ему придётся вечером, а под уже одевшимися в первую листву грабами и осинами могло ждать всякое неожиданное.

Полиция не справлялась в последнее время с участившимися случаями уличного грабежа. Поэтому у большинства горожан, ходивших пешком, в сумочках, рюкзаках, внутренних карманах одежды находились всякие средства самообороны.

День прошёл прекрасно, и от этого настроение к вечеру ещё улучшилось. Хорошенечко потренировавшись и отработав в спортзале все запланированные серии ударов, Серёга опять же вприпрыжку возвращался домой.

У него было два варианта: пройти через сквер короткой дорогой или сделать крюк по соседней улице. Он никуда не спешил, поэтому оба варианта вполне подходили. Однако понимание рисков короткого пути заставило остановиться и задуматься: «Если я такой крутой парень, который тратит время на тренировки по самообороне, то почему должен выбирать безопасный путь? Что это: самолюбование или искушение алиби – делать так, как подобает крутому, наплевав на опасности?» Серёга не стал разбираться. Искушение алиби победило. Он не хотел, чтобы его «Я» крутого парня начало ехидно посмеиваться над ним, выбравшим из трусости длинный путь.

Смело шагнув в тень деревьев, крутой парень наткнулся на незнакомца. Тот сидел на лавочке и беззаботно перемешивал дым дорогой сигареты с запахами весны.

– Куда спешишь, молодец?

Серёга прищурился, остановился и быстро огляделся: «Вроде никого рядом. И беззаботный выглядит безобидно».