Anna - Альфа-самки

– Подожди! Не хочу видеть тебя голым. Одного раза на сегодня было вполне достаточно, – с этими словами брюнетка ушла в свою обитель, а вернулась со шкурой, которую брат перевязал на бедре, когда снова предстал перед сестрой в человеческом виде.

– Это просто невероятно. Такой кайф. Это даже не передать словами, – Илья сел напротив сестры и очень оживлённо стал описывать ощущения от выслеживания добычи, погони, схватки и её гибели. На что Виолетта лишь молча улыбалась.

– Чему ты так лыбишься?

– Просто рада за тебя.

– Ты не представляешь… – хотел продолжить было Илья.

– Прекрасно представляю! – перебила его Летта, – я очень хорошо знаю, каково это. Может быть не в таком ключе, как у тебя. Но охотой я занимаюсь с самого детства.

У брата выпучились глаза.

– А ты не знал? Думаешь откуда у меня это мясо?

– Ты? Сама?!

– Нет! Дядя Вася. Конечно сама. Ты разве тут ещё кого-то видишь?

– А что там за этим деревом, за которое ты зашла и принесла эту шкуру?

Вита смотрела на него некоторое время, а потом решилась. Может быть, настало время обрести ментальные связи?

– Я покажу тебе, если поклянёшься никому не рассказывать. И это останется моим.

– Заинтригован.

– Клянись!!!

– Ладно, клянусь. Довольна?

После этого девушка встала и показала брату своё дерево, точнее то, что находилось под ним. А он с восхищением рассматривал тайник.

– Я потратила на его строительство много лет. И никому не позволю отнять это у меня.

– Никто не отнимет. Даю слово.

– Спасибо. Пойдем, я накормлю тебя своим шашлыком.

– Люблю, когда ты готовишь.

Посидев так часа два, Виола решила показать брату свои ловушки. В одной из них была косуля. Решили, что этого будет достаточно для завтрашнего праздника и пошли обратно в деревню. Илья нёс в зубах добычу Виолетты, а сама она несла лису, так как она была легче. Конечно, все в деревне подумали, что будущий вождь пошел впервые на охоту, и ему посчастливилось поймать такого большого зверя. Охотница, решив поддержать эту легенду, первая при всех похвасталась братом и его косулей.

На следующий день народ так пировал, что этот праздник запомнился очень надолго.

Миновал год с того дня, когда прошел великий праздник. Отмечать его решили теперь всегда. Сейчас жители деревни вовсю готовились к его празднованию, которое планировалось на следующий день. Многое поменялось в жизни людей. Они почти не сеяли поля, мало выращивали овощей, фруктов и ягод, предпочитая мясо, птицу и рыбу. Теперь же им не нужен огонь, чтоб согреться, так как их тела были горячими. Холод был не страшен. Одежда была такого фасона, чтоб можно было спокойно превращаться, не разрывая в клочья ткань.

Все это не подходило Виолетте, ведь она не была двуликой. Не могла превращаться в зверя. Ей все ещё нужен был огонь для поддержания тепла, нужна была клетчатка и подобающая одежда. Если со вторым и третьим все было более или менее нормально, то с огнём была некоторая проблема. Брюнетке пришлось долго договариваться о том, чтоб ей либо изготавливали специальные брёвна либо обучили ее этому мастерству. Запасов, которые были в деревне, хватило бы одной Виолетте года на три, может четыре, так как больше ими никто не пользовался. Пока однажды летом в праздник великой Богини Элизы оборотни не решили спалить весь запас брёвен. Они решили сделать огромный костер до небес, чтоб только "достучаться" до неё. Это было своего рода благодарность за ее дары, что преподнесла народу Элиза. Они прославляли её, поклонялись ей, воспевали песни про Великую Деву, что даровала Всевышнее благословение. Летте было тошно от этого лицемерия. Потому что знала, что это именно она преподнесла этот "подарок". Девушка никому не говорила о заброшенном замке и что там произошло. Охотница практически совсем ни с кем не общалась. Ситуация для неё совершенно не изменилась. Только брат, который помог девушке договориться с мастерами, и те в подробностях объяснили изготовление фирменного хвороста.

С тех пор как люди стали превращаться в животных, в них появилась какая-то жестокость. Как будто не только их тела превращались в зверей, но их души черствели и теряли некую долю человечности. Они часто устраивали драки между собой, забавы ради, косо смотрели на тех, кто превращался не в волков, а в других животных. Тех было мало, и они чувствовали себя не в своей тарелке, хотя общение вроде осталось таким же, но все равно чувствовалась некая отстранённость. Как будто жители стали мыслить, как одна большая стая, дружная семья. А отличавшиеся скорее были чем-то вроде знакомых друзей.