Игорь Магнус - Вес

В армии нет слова «спиздили», есть слово «проебал», но когда шакал проебывает перчатки, то слово «спиздили» внезапно появляется.

Зародыш этой книги появился еще задолго до моей службы. Я вынашивал эту идею около года. И лишь за пару месяцев до увольнения в запас я стал детально продумывать написание этой книги, ее структуру, ее последовательность. Было желание начать писать ее еще в войсках, но возможности не были раскрепощены передо мной настолько, что б я взялся за это там. Да, можно было бы начать писать в телефоне, или на бумаге, потом перенести в электронный вариант. Но в ходе того быта, я откладывал эту затею до своей полной свободы. Возможно, это было неправильно, и находясь там, я бы смог передать куда больше разных красок своих эмоций…

Находясь там, я каждый день задумывался, есть ли во всем этом смысл? И какой? И смысл, наверное, здесь был в том, чтобы самому найти смысл, и ради этого жить. Я склоняюсь, что эта вся система бесполезна. КПД от нее ноль. Бесполезный труд изо дня в день впивается в разум, и разрушает его там. А ты изо всех сил стараешься держаться и не упасть морально. А может ты уже и упал, но сам того не заметил? А почему труд бесполезный? А потому что в чем смысл перетаскивать дерн из одного места в другое? А еще перед этим откопать канаву, чтобы заложить ее этим дерном. Натирать железо до блеска. И какой смысл писать о бесполезной системе? Бесполезная книга, о бесполезной системе? Пожалуй, сойдет.

И лишь уволившись в запас, я собрал все свои мысли и волю в кулак, и начал писать. Эта книга расскажет один обычный день из того места. Я не буду напрямую упоминать город, в котором я служил, и род войск, дабы избежать лишних вопросов, но, я думаю, Вы и так все поймете. Хоть это и основано на реальных событиях и каждое описанное мной действие происходило, но это не говорит о том, что каждое действие происходило строго последовательно, как написано здесь. Каждое из действий могло происходить в любой день. Но это действие было. Все имена и прозвища выдуманы, и любое совпадение является случайным.

Заранее прошу прощения за ненормативную лексику, жаргон и маты. Не будь этого, книга не была бы так уникальна, да и армия без матов, не армия. Я максимально четко старался передать все, что там происходило. Для меня самого до сих пор кажется странным писать книгу про армию. Я встречал разные книги: боевики, про войну, но что б именно про армию, нет. Фильмов уйма, а вот что б книгу, ни одной. Возможно, эта книга будет первой в своем роде.

Может быть, это описание кому-то покажется слишком нудным и растянутым, но благодаря этому вы максимально приблизитесь к тем ощущениям, к этому изможденному ожиданию дембеля. А если вы хотите максимально погрузиться в этот день, то я бы Вам рекомендовал прочесть эту книгу за один день.

… – ГЕЕРРООООООЙЙ СООВЕЕЕТСКООГОО СООЮЮЮЗАА, ГВАААРДИИ СТААРШИИНААА, БОГДАНЕНКО ГРИГОРИЙ ИВАНОВИИЧ, УУУМЕР ОДИНАДЦАТОГО ЯНВАРЯ ОДНА ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТОГО ГОДА, ОТ РАААНЫ, ПОЛУЧЕННОЙ В ГОДЫ ВЕЛИИИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫЫЫ!!!

Этот пронзительный, звонкий голос раздавался в этой кромешной тишине на весь плац, на всю часть, взлетая за её пределы, рассеиваясь на ее периферии, и затихая за теми соснами того холма. Порой, стоишь на этом же месте летом, когда ещё в девять вечера солнце только начинает думать уходить в закат, и по этому холму катается квадроцикл, рассекая его дороги и ухабины, прошиваясь между соснами, ныряя и выныривая из вырытых когда-то, давным-давно, такими же, как и я, солдатами.

Изморось падала на мои очки, и в её капельках, горящие лампочки фонарей растекались на непонятные фракталы, разбиваясь в каплях на шесть или восемь фонариков. Каким-то неопределенным чувством, не то осязанием, не то вкусом, частью носоглотки можно было уловить нотки зимнего воздуха. Голые каштаны и березы создавали глухой свист, разрезая холодный северный ветер.

Мы стояли в линии по подразделениям буквой «Г». Эта часть размещала около полутысячи бойцов. Выдался такой период: все находились в части, и никакое подразделение не было выслано ни на какой полигон или в командировку. Сержанты, стоявшие в командирской колонне, вышли из строя четырьмя строевыми шагами (два прямо, налево, два прямо, и поворот налево) и стали каждый лицом к своему подразделению. Каждый из них открыл красную папку, названной «книга учёта вечерней поверки», а в простонародье «вечеруха», как и само мероприятие.