Ирина Жалейко - Возвращение домой. Книга третья. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия первая «Путь домой»

– И при чём тут сны? – удивился Радомир.

– Слышишь, а не слушаешь. Сколько лет тебе о том твержу, а ты всё хочешь вперёд ускакать, а умные мысли на дороге валяться оставить. Сны когда снятся?

– Когда человек спит, – уверенно сказала я.

Радомир засмеялся, словно я шутку сказала.

– А когда ты спишь, то что́ с твоим телом происходит? – спросил Зоремир.

Его глаза ласково, по-отечески улыбались мне.

– Оно отдыхает, – констатировала я факт, который и так всем был понятен.

– Верно. А есть ли доступ к жёсткому диску для человека, когда компьютер отключён?

– Нет, – ответила я как первоклашка, которая радуется правильным ответам у доски.

Зоремир задумчиво посмотрел на Радомира.

– Откуда сны к человеку приходят? – спросил он у него.

– Сны снам рознь, – упорствовал Радомир. – Они разные. Есть просто сны, когда мозг пытается анализировать день. Али вспоминает историю какую-то и на себя примеряет. Есть вещие сны.

– Верно. А откуда они идут в твою голову, ежели твоё тело выключилось и отдыхает?

– Извне оно идёт, – буркнул Радомир. – А раз извне, то и я к ним доступ могу иметь. Разве не так?

– Так, да не так. Извне через ваш «жёсткий диск». Через ячейку вашей памяти. Ведь во сне связь с ней не обрывается. Она остаётся. Если компьютер выключен, то это не означает, что провод к жёсткому диску оторван. Вот оттуда сны к нам и приходят. Из вашей информационной ниши. А кто их туда вкладывает, то́ только Вышним Богам известно. И доступа к информационной ячейке Дарьяны у тебя нет и быть не может. И не смей даже пытаться туда прорваться больше никогда! Слово мне дай! – жёстко сказал Зоремир и в упор посмотрел на Радомира.

Тот даже в лице переменился. Аж дышать перестал.

– Я не помышлял о том, – сдавленным голосом ответил Радомир.

– О чём не помышлял? – спросила я взволновано у мужа.

Он весь побледнел и с тревогой посмотрел на меня.

– В информационную ячейку человека можно проникнуть только одним способом. Сломав все энергетические барьеры и преграды, – заговорил Зоремир. – Так может сделать только сильный ведун или волхв, в случае крайней необходимости. Потому что это деяние сродни убийству человека будет. Ежели сотворить это на войне с врагом для защиты своего мира, так то́ одно. А ежели в дурных целях, так то́ другое. Так делают шаманы в мирах Тьмы и на запретных Землях, проводя магические обряды на крови. Так можно узнать всё о человеке с самого его первого крика на земле. Всё, без исключения. Да только мозг человека при этом превратится в желе. В переносном смысле этого слова. Внешне человек человеком останется. Те же руки, те же ноги. И душа будет на месте. Да только он станет полным идиотом. Некоторые после этого даже под себя ходить начинают. Все обретённые навыки за всю свою жизнь растрачивают. И восстановить ничего уже нельзя будет потом. Потому что все связи в мозгу человека выгорят дотла. Был человек – и не станет человека. А Радомир, сам того не ведая, хотел к тебе во сны прорваться. И мог бы сотворить с тобой то же самое. Из благих целей, добрых. Вот к чему незнания привести могут. Ответь мне, хорошо это али нет? – волхв посмотрел на меня.

Я смотрела на Зоремира ошарашенными глазами. К горлу подкатил ком. Я глянула на Радомира и увидела, что на нём лица нет. Что он всё так же сидел, словно окаменелый, боясь даже вздохнуть. Я подбежала к мужу и обняла его крепко.

– Ты не знал, – я стала гладить его по лицу. – Не знал.

Из его глаз потекли слёзы. Он прижался ко мне что было сил.

– Ежели что-то человек не знает, то сотворив зло, ему от знаний этих легче не будет. Я тебя мог потерять, своими же руками вред тебе причинив, – заговорил Радомир. – Прости меня, лю́бая. Я вам обоим слово даю. Я не сотворю подобное с тобой, Душа моя. И пытаться никогда даже не буду во сны твои пробраться. Никогда.

– А можно эти связи с информационным полем у человека иначе нарушить? – спросила я, отвлекая всех от грустных мыслей.

Я стояла, всё ещё прижавшись к Радомиру. Муж даже не пытался встать с кресла, просто крепко держался за меня, боясь отпустить хоть на секунду. Он посмотрел на Зоремира вопросительно, ожидая ответа на мой вопрос.

– Можно. На то бывает множество причин, но они все жизненные, а значит, иные. И вреда телу не причиняют. Бывает, что от сильного горя или стресса человек лишается памяти. Или от боли сильной, когда рана нанесена глубокая. Такой человек не помнит, как звали его, откуда он родом, кто он такой. Ничего не помнит. Но при этом он помнит, как кушать нужно, как ходить по нужде. Всё умеет делать. А воспоминаний о своей жизни не имеет. В момент сильной боли, душевной ли, физической ли, происходит обрыв того самого кабеля. И доступ к «жёсткому диску» человека, где вся его жизнь записана, обрывается. Так человек начинает свою жизнь с нового листа. Природа добра. Она ему даёт новую ячейку, куда он опять начинает записывать все воспоминания, всё пережитое им.