Владимир Фидж - Портрет зла

– Ты случайно не знаешь, кто будет оперировать Бабыкина?

– Да, знаю. Этот человек стоит перед тобой.

– Замечательно. Что скажешь по нему?

– Что там говорить, вскроем, почистим, заштопаем, будет как новенький. Конечно, состояние у него пока что плохое, но думаю, что всё будет хорошо. Ты у Кравчука был?

– Да!

– Так значит, знаешь, как этот пациент важен этой больнице, сам Йося держит на личном контроле и уже третий раз вызывает всех заведующих на ковёр.

Йося – это короткое прозвище главврача этой больницы. Полное имя Зильбер Иосиф Абрамович. Старый, умный и очень хитрый человек.

– Серьёзно?!

– Ага. Деньги, Дима, Деньги решают всё. Ну, будь здоров, мне бежать пора, давай, увидимся ещё.

– Пока, – сказал Дима и пошёл к себе в отделение.

Как только он дошёл до своего кабинета и начал вставлять ключ в замочную скважину, на телефон пришло сообщение. Дмитрий подумал, что это Кравчук его вызывает, спросить про Бабыкина, но это написала Елена: «Дима, я сегодня задержусь на два часа на работе».

Елена часто задерживалась на работе, особенно в летние месяцы, когда народ толпами едет отдыхать. К этому Дмитрий уже начал привыкать. Ответив целующим смайликом ей, он зашёл в кабинет. Уже было четыре часа и рабочий день подходил к концу. Дима сел за стол и начал убирать лишнюю макулатуру на нём. Все события дня крутились в его голове, Лариса, Кравчук, Пациент, у которого очень много денег, благодаря которым он здесь VIP клиент. «Интересно, если бы у моих родителей было много денег, они бы были алкоголиками? Наверное, было бы всё по-другому, и Сашка был бы живой», – подумал Дима. И тут на него нахлынули воспоминания.

Это было самое ужасное, что произошло в жизни Дмитрия. Хоть прошло очень много времени с того случая, та ночь, в которую трагически погиб его младший брат, прочно засела в памяти, и эти воспоминания часто посещали его. Размышляя дома в кабинете и рисуя портреты, Дмитрий даже нарисовал портрет брата, нет, не маленького, а такого, каким бы он мог быть сейчас. Бред, конечно, но это успокаивало его.

Что же произошло в ту ночь? Что стало кошмаром для Дмитрия на всю жизнь?!

Это случилось зимой. Диме было двенадцать, а его младшему брату девять. На часах уже было одиннадцать вечера. Родителей, если их так можно назвать, не было дома, такое было довольно часто, и мальчики привыкли к этому. Так как электричества не было, отрезали за неуплату, на столе в граненом стакане стояла горящая свечка. Сашка сидел на полу у печки и перебирал обломки старых игрушек, Дима же сидел за столом и рассматривал картинки в старом, потрепанном детском журнале. За окном завывала метель, погода в ту зиму не радовала, стояли жуткие морозы. Дмитрий уже подумал, что пора ложиться спать, как вдруг погасла свеча, ему показалось это странным, ведь дома не было сквозняка, как будто её кто-то задул. Мурашки по коже, очень неприятное состояние присутствия кого-то ещё в комнате ощущалось в темноте. Нащупав на столе спички, Дима зажёг свечку, и комната опять озарилась тёплым светом. Вздохнув с облегчением, он сказал Сашке, что уже пора ложиться спать. Тот даже не обратил внимания на брата, продолжил дальше перебирать игрушки. Вдруг на улице раздался визг, мальчики сразу поняли, что это визжала их собака Данка. Обычно в морозы она пряталась в будку, но её сожгли в печке ещё по осени, и, поэтому собака спала у разобранной на половину стены дома. Там когда-то была комната мальчиков, до того, как её начали разбирать, чтобы не замёрзнуть. Причём отец это делал очень небрежно, а точнее, как ему удобнее. Он выковыривал нижние брёвна и пилил их ручной пилой, от того три оставшихся от стены массивных бревна нависали в воздухе на высоте примерно полутора метров. Чтобы они не упали, от стены, где была кухня, наискосок он прибил доску на ржавые гвозди к двум брёвнам. Играя на улице днём, мальчики даже побаивались подходить близко к ним, брёвна могли упасть и придавить. Визг собаки продолжался, мальчики запаниковали, догадываясь, что могло произойти с собакой. «Её явно придавило бревном», – эта была первая мысль в голове у Димы.

– Данка, я иду! – прокричал Сашка, одевая отцовскую старую, большую фуфайку. – Потерпи, я сейчас. – Он выбежал на улицу.

– Сашка! Ты куда? – крикнул Дмитрий и сам начал надевать куртку, а потом валенки. Выбежав за ним, он увидел, как тот лезет под эти самые брёвна.

– Сашка, ты куда, нельзя, придавит же! – закричал Дима, голос его дрожал от волнения.