Владимир Фидж - Портрет зла

Мама Елены, Чернова Надежда Владимировна, женщина пятидесяти лет, плотного телосложения, круглое лицо, крашеные в каштановый цвет волосы, карие глаза. Вдова. Эта женщина в своё время натерпелась, и жизнь у неё складывалась не лучшим образом, а в последнее время ещё и начались проблемы с сердцем.

Елена вошла на кухню и увидела, что мама сидит за столом и ждёт её. Ждёт не просто позавтракать, а узнать, что же стряслось вчера такого, что она не стала ночевать дома. Елена села за стол и начала разговор:

– Мама, я знаю, тебе интересно, почему я ночевала у тебя, а не дома. Я, если честно, сейчас не хочу об этом говорить.

– Лена, я же переживаю! Что у вас там стряслось?

– Да ничего страшного не случилось, просто мелкая ссора и всё.

– Мелкая ссора? – растеряно повторила Надежда Владимировна. Потом она пристально посмотрела дочери в глаза и сказала:

– Я не верю тебе. За десять лет, что вы живёте вместе, ты ни разу не приезжала поздно ночью, чтобы переночевать. Дочь, ну скажи, что у вас там стряслось?

– Я изменила Диме, – громко произнесла Елена.

Надежда Владимировна подпрыгнула на стуле от удивления.

– Как изменила? Дочь, ты что такое говоришь? Господи, да как это?

– Мам, я, по-моему, влюбилась в другого мужчину. Я запуталась. Что мне делать?

– Как, что делать?! Дочка, ты в своём уме? Надо просить у Димы прощения. Падай на колени, умоляй его, я не знаю… – почти задыхаясь, сказала Надежда.

– Мама, ну что ты? Успокойся! У тебя же больное сердце! Ты не переживай, всё нормально будет. – Елена увидела, что маме становится плохо, она побежала к шкафчику и взяла там настойку пустырника.

– Ой, дочь, что-то дурно мне, – сказала Надежда и стала тяжело дышать.

– Мам, вот возьми, выпей.

Елена накапала пустырника в ложку и дала маме.

– Подожди, сейчас воды принесу.

Надежа, выпила лекарство и продолжила разговор:

– Лена, ты не дури. Все эти новые отношения непроверенные. Ничего хорошего от них не жди, а Дима, он же хороший человек. Он никогда тебя не обижал. Лена, я в своё время так натерпелась, и жизнь семейная у меня, сама знаешь, как сложилась. Послушай меня, доченька, я знаю, как тебе лучше будет. Попроси у него прощения. Я верю, что он простит, он ведь любит тебя.

– Не знаю, мама. Не знаю.

Надежда Владимировна заплакала и обняла свою дочь.

Тут у Елены звякнуло оповещение на телефоне. Это было сообщение от Дмитрия. Она не стала открывать его, это была уже третье СМС за утро.

– Всё, мама, мне пора на работу.

– Как же? Лена, ведь ты даже не поела!

– Мам, всё, я не успеваю. На работе поем. Давай, не расстраивайся так. Всё будет хорошо.

– Сегодня ты сюда приедешь? Или…

– Мам, я у тебя пока поживу?

– Что ты спрашиваешь? Живи сколько хочешь.

За окошком послышался сигнал машины. Это подъехало такси.

– Всё, я поехала. Давай, до вечера.

– До вечера, дочка.

Елена взяла сумочку и вышла из дома.

– Ну и дела! Надо срочно померить их, – качая головой, произнесла Надежда Владимировна.

Рабочий день Дмитрия подходил к концу. В течение дня он пробовал дозвониться до Елены, но она не брала трубку.

После работы Дима поехал домой. Он посидел два часа перед телевизором, тоскливо походил по комнатам, а потом решил съездить за Еленой. По пути Дима заехал на заправку, там он наполнил бензином полный бак и отправился до дома, где жила Надежда Владимировна. Путь был долгий, полтора часа надо было ехать до поселка. Когда Дмитрий доехал до места, на улице уже начало темнеть. В окнах дома, где жила Надежда Владимировна, горел свет. Дмитрий припарковал у ворот машину и отправился к крыльцу. Постучав три раза по двери, он услышал, как кто-то идёт с той стороны.

– Кто там?

Раздался женский голос, в нём Дима сразу узнал Надежду Владимировну.

– Это я, Дима.

– Ой, Дима! Как же хорошо, что ты приехал, – сказала радостно Надежда и открыла дверь.

– Надежда Владимировна, а Лена дома? – спросил Дима.

– Да, дома. Да ты не стой, проходи, – немного растерянно произнесла Надежда.

Дмитрий зашёл в дом. Надежда Владимировна проводила его на кухню. Там он увидел Елену, она сидела за столом и пила чай.

Надежда поняла, что их надо оставить одних и сказала:

– Ой, что это я? Опять забыла банки Бабе Нюре вернуть, сейчас я быстро сбегаю, отнесу, а вы тут пока чай попейте.

Она взяла две трёхлитровые банки с нижнего шкафчика кухни и ушла.

В помещении наступила тишина. Дмитрий смотрел на Елену, а та смотрела на него.