Надежда Плахута - Тирлин бор. Тирломиры. Часть 1

Тут гусеница, наконец-то, проснулась и подняла мохнатую голову:

– Что за шум! Не дают на главном сосредоточиться! – она потрясла собачьими ушками и невозмутимо изрекла. – Видно, не время для Волшебного Превращения!

И, правда, худшее время для превращения было трудно себе представить!

«Наконец, мы оказалась в сухом, и, главное, безопасном месте, напоминающем небольшое деревце на холме, и я, наконец, смог расспросить Блума, что же, всё-таки, делала его бабушка, чтобы остановить грозу…»

Почесав ухо, смахивающее на цветок одуванчика, он ответил:

– Она считала, что лучшее средство, – не попадать под неё! Но если уж вы попали, то самое древнее противогрозовое устройство, – обыкновенный зонт! Тогда гроза, скорее всего, не случится, а если случилась, то скоро закончится! – Он на минутку задумался. – Но разве я говорил, что бабушка лезла на ель, чтобы остановить грозу?!?

– Что же ещё она там делала, в таком случае? – недоумевал Эдвин.

– Повторяю: там она встречала грозу, вырабатывала противотучную тактику, да и просто… тренировалась! Все тирлинские бабушки прекрасные елелазы!

«Мы и не догадывались, что „безопасным местом“ оказались чьи-то ветвистые рога, обладатель которых мирно себе посапывал».

Гусеница смотрела в глубокий и тёмный, как ночь, «океан», пока её не смыло тёплой, и отчего-то сухой волной.

– Так вот он какой, океан Невозможности! Может быть, именно здесь я и стану бабоч…, мамоч…, мамочки мои-иии….

Ух, ты! Она летела, сворачиваясь в кольцо, готовая ко всему. Старый лось, на реснице которого лежала Бося, поднял голову, моргнул чёрным глазом. Потом её подхватил кто-то во что-то холодное, похожее на мешок.

– И долго мне её так держать? – спросила Птера, давясь от приступа подступающей дурноты. Из её зоба торчали Боськины дрыгающиеся ножки, – Говорила же, у меня на них это…. – Ископаемая громко икнула. – Пахнет, как тля, чес слово….

Но насекомое с такой нескрываемой нежностью поглядело на птицу, что та улыбнулась и замолчала. И только тут все заметили, что она сильно выросла, ну очень и очень сильно, став ростом почти с ребят.

– Спасибо тебе, Птерочка. Я что, стала бабочкой? – захлопала в исступлении Бося.

– Ты стала девочкой! – улыбнулся Эдд. – Бо-о-ольшой такой и настоящей девочкой.

– Просто слюна у меня волшебная, – покраснела сквозь перья Птера. – Подрастительная.

– Потом все ухватились за рога, и лось деликатно поставил мелких существ на травку.

– Когда ещё доведётся поваляться на шкурах? – взгрустнул Блум.

– А я думал, что это деревце такое, – бонсай! – с лёгкой иронией сказал Эдвин.

«Есть такое искусство выращивания точной копии настоящего, только карликового дерева. По легенде, один китайский император, правящий в эпоху династии Тан (VIII – X вв.) повелел создать миниатюрную империю с деревьями, городами, реками и горами. (Словно знал о существовании Тирлинского Плато и нас, его обитателях?!) «Бонсай» означает – «выращенное в подносе».

– Босяй… не-босяй, меня зовут Босей! Лестно конечно! – покраснела девочка, – Но уж точно не океан безграничных возможностей! – вздохнула сороконожка.

– А мне казалось, что это был я и мои рога! – обиженно вымолвил Лось.

– Что ж не сказал?!? – разозлился гном. – Спал себе, как скотина. Ладно, прости, ты нас выручил, сам… не зная того. – Но лось уже степенно удалялся в чащобу.

– В жизни всегда должна быть какая-то тайна, – загадочно улыбнулся эльф.

– Хоть с ветками тайна, а хоть с рогами! – добавила сороконожка.

«После того, как к путешественникам присоединилась нахальная птица, идти стало значительно веселей. Пока мы с Блумом сооружали повозку, ископаемая облетала окрестности, собирая гибкие ветки, из которых ей с гусеничной собакой предстояло сплести кабинку с сиденьями. Пуговица, ставшая передним колесом, взяла на себя основной груз конструкции.

Два других колеса я выпилил из крепкого поваленного бурей, дерева. В повозку договорились запрягаться попарно: днём мы с Блумом, а ночью Птера с Босей. Потом мокрицу решили освободить от тягловой работ. Блум постоянно жаловался на боли в спине, вздыхал и охал, норовил занять место кучера, (не предусмотренное в проекте). Вот и выходило, что тяжёлую птицу («гусеница» не в счёт) тяну я один один».