Олеся Рияко - Изумрудная песнь

– Что ты сделал со мной? Это какая-то ваша магия, да? – спросила она надрывно и будто бы даже с надеждой. – Сними свои чары… слышишь? Сними их сейчас же!

– Глупайа эльфья.

Проворчал орк сквозь зубы и прошелся вперед, мимо тел своих воинов, собирая то, что позволит родичам почтить их память. У Оргри нашелся амулет из клыков медведя, Марграг носил кожаный браслет, украшенный клепками из бронзы и латуни, а у Верга пришлось вырвать нижние клыки. Этот бурвадег был из хоргюргов – жрецов Немлы, превыше всего чтивших аскезу. Они не брали себе доли из награбленного, не украшали себя и не имели личного оружия – для хоргюргов все оно было общее. Уходя на битву они брали что приглянется из монастырской оружейной и туда же возвращали, если не случится пасть или потерять его в бою. Подобно Немле, отрекшиейся от жизни ради своих возлюбленных детей, ее жрецы без страха жертвовали всем ради блага соплеменников.

Ульд тяжело вздохнул, поднимаясь от тела павшего товарища. Была ли его смерть достойной в глазах богини-матери?

Судя по тонкому голоску, раздавшемуся позади, эльфийка поняла его печаль по-своему.

– Я защищалась. Вы бы убили меня! Как… как Йейри…

Вот значит как звали этого дурачка, упрямо нукавшего на все вопросы. Только зачем об этом было знать Ульду? У них ведь всех были имена, у жителей ее деревни. Их она тоже ему перечислит? Нет, лучше было ему их не знать. Враг с именем – уже никогда не станет прежней бездушной тушей на пути к справедливому отмщению. Ведь у всех тех орков из каравана, чьими черепами была украшена площадь в ее деревне, тоже были имена. Не хочет ли она в свою очередь узнать их? Малькан, Ригерга, Панф, Друб…

– Ты ждешь похвалы?

– Я жду объяснений!

Ульд помолчал мгновение и, поджав губы, отвернулся от нее. Взгляд его еще раз прошелся по телам воинов, но теперь орк уже не видел в них прежних товарищей. От них остались лишь пустые оболочки, а значит с тел можно было поднять все, что пригодится ему сейчас или позже.

– Ты оглох? – со злостью выкрикнула ему в спину эльфийка и попыталась обойти спереди, нелепо кутаясь в слишком большой и тяжелый для нее плащ. – Что ты сделал со мно…

Она совершила ошибку, подойдя к нему слишком близко. Или раньше, осмелев от того что он не убил ее на месте и решив что после случившегося может говорит с ним в таком тоне.

Огромный, внешне казавшийся неповоротливым орк, быстро, едва уловимо поднял руку и сжал ее на челюсти девушки, широкой ладонью зажав ей рот и нос. Эльфийка содрогнулась, с диким ужасом уставившись в глаза Ульда и замычала, маленькими пальчиками вцепившись в его необъятное запястье.

– Слушайе. Повинуйсяе. Молчьи! – прорычал мужчина ей в лицо, приблизившись настолько, что от его дыхания дрожали маленькие локоны, разметавшиеся по ее лицу.

Эльфийка что-то промычала в ответ, яростно сверкнув изумрудными глазищами, но Ульд не разжал руку. И тогда, начав задыхаться, она вымученно кивнула.

Только после этого он отпустил ее, а для острастки еще раз с угрозой заглянул в ее прекрасные глаза. Отметил про себя, что несмотря на то что видел эльфийских женщин и раньше, они никогда не казались ему такими красивыми. Даже наоборот – Ульд наблюдал обнаженные тела эльфийских рабынь, пригнанных с востока, и чувствовал отвращение к их угловатости и молочной бледности кожи. Что женщины, что мужчины эльфийской породы выглядели для него как недоедающие, больные подростки и все хорошее что к ним можно было испытывать – это жалость. Да только они ее не заслуживали.

И не получали.

Теперь же орк смотрел на девушку перед собой, одну из многих таких же, но ему не хотелось сводить с нее глаз. Хотелось разглядывать и даже больше – руки чесались стянуть с нее этот грубый шерстяной плащ, скрывающий волнующую беззащитную наготу…

Словно прочтя его мысли, девушка плотнее закуталась в свою единственную одежду и отступила, не сводя со своего пленителя настороженного взгляда. Ее губы дрогнули, будто желая обронить очередное едкое слово, но остались безмолвны, помня о приказе того, кто явно не был расположен шутить.

Ульд отвернулся от нее, чтобы не заметила улыбки тронувшей уголки его рта и спешно поднял с тела Верга тонкую, скрученную в жгут веревку, которую тот использовал для плетения силков на зайцев и лесных птиц.

– Рукьи. – прорычал он, подойдя к пленнице, но та не шелохнулась. Только затравленно уставилась на него своими огромными глазами. – Что?

Эльфийка сдавленно сглотнула и ответила: