Александра Ковальски - Летопись Океана. Старый город

– Что там? – спросил он.

– Идут. Нужно бежать, док, – ответила девушка.

– Куда? Как?

– Оставьте Вашу панику, док! Берите вещи! – вдруг прозвучал слабый голос капитана. – Кити, подойди.

Она подчинилась.

– Помоги мне, – еще тише прошептал Нэйт. – Где Адилье?

– Он сбил солдат со следа, но… нам нужно спешить. Они прочесывают округу… С собаками.

– Идем к морю, оно ещё ни разу не… предало… нас…

Поддерживая капитана, Кити и доктор, поспешили к бухте. Они не прошли и трети пути, как силы оставили раненого, и он без сознания рухнул на руки друзей.

И все же Кондор оказался прав, говоря, что море ещё никогда не предавало. В тот самый миг, когда лихорадка сломила волю капитана, пришло долгожданное спасение. И пришло оно со стороны моря…

– Лодка, – прошептала Кити, чутко прислушиваясь, – док, Вы слышите плеск вёсел? Я уверена, это лодка. Останьтесь здесь…

И не дождавшись ответа, девушка бегом начала взбираться на холм, за которым лежала бухта. Острый взор девушки без труда различил небольшую лодку, быстро приближающуюся к берегу. И не только лодку, но и корабль, стоявший чуть дальше – у входа в бухту. Она без труда узнала изящные очертания быстроходного пинаса. Не прошло и получаса, как все четверо – капитан, Кити, Адилье и доктор были доставлены на борт «Легата». Как только это произошло, корабль скрылся в предрассветной серости, не желая быть замеченным кем бы то ни было ещё.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Пинас – парусно-гребное судно. Использовалось как посыльное, разведывательное, канонерская лодка.

– Парус! – раздался крик вахтенного.

– Флаг? – последовал вопрос офицера.

– Нет…

– Доложить капитану!

– Я прекрасно все слышал, – раздался со шканцев голос Наэля.

Все, кто были на палубе, мигом повернулись на этот голос. Все еще бледный, с черными кругами под глазами и осунувшийся, капитан стоял в дверях собственной каюты. Как всегда, гордо выпрямившись, облаченный в идеально сидящий костюм, при шпаге. Раздались приветственные крики – капитана любили.

– Что прикажите, кэп? – раздался звонкий голос старпома.

– Трубу…

Кити подала капитану свою собственную подзорную трубу.

– На траверзе, – шепнула девушка.

– Ба-а-а, – удивленно воскликнул капитан, едва глянув в трубу, – ладно ещё матрос, но как могла ошибиться моя… ундина?

– О чем Вы, кэп? – не поняла Кити.

– Подсказать, или сами догадаетесь, старпом? – усмехнулся капитан, возвращая трубу.

– Неужели… после стольких лет … – прошептала девушка, наводя трубу на линию горизонта.

– Скажешь, что лихорадка еще не прошла? – спросил Нэйт, склоняясь к ее плечу.

– Я нет, а вот… доктор … – так же тихо ответила старпом.

– Просигнальте им и идите на сближение. Нам есть, о чем потолковать. Всем нам…

Сказав так, капитан скрылся в своей каюте. Лихорадка, в самом деле, еще напоминала о себе

Острый взор девушки без труда различил небольшую лодку, быстро приближающуюся к берегу.

слабостью и головокружением, да и рана зажить пока не успела. Вернувшись в каюту, Кондор еще раз перечитал письмо Манкальма:

« Нэйт, знаю, что больше нам не свидеться, а потому считай это письмо моим завещанием. Прими перстень своего отца и носи этот символ власти с честью. Ты-наследник Братства, ты – Король. Знай, капитан Уайт Фокс должен был встретиться со мной в заливе Рио- дель-Хач перед началом сезона дождей. Думаю, он уже слышал, что я попал в лапы правосудия и теперь ищет тебя. Он кое-что задолжал Братству – его казну, скрытую там, где до нее никто бы не смог добраться. Теперь время пришло и тебе пора вернуться домой, принять корону и призвать капитана Скопу повиноваться!

Еще помни о том, что Георг Доуэл – не тот, кем ты привык его считать. Хотя он и не велел рассказывать тебе об этом, я скажу – твой побратим и лучший друг однажды отдал за тебя жизнь – цени это и, когда придет время, даруй ему прощение.

Будь сильным, мой мальчик! И прости старика за безрассудство» .

На закате два корабля – пинас под черными парусами, с золотым тиснением на бортах и белоснежный, как пена морская, красавец фрегат – сошлись на просторах Карибского моря. Тяжёлые якорные цепи загремели в унисон, а ловкачи – матросы, как обезьяны запрыгали вверх по выбленкам, убирая паруса. Корабли легли в дрейф борт к борту.