Татьяна Пулас - Любить по-гречески. К Богам за пазуху…

– Браво сынок! – похвалил его отец и похлопал по плечу, как будто тот только что выиграл международное соревнование.

Анастасия перевернула свое яйцо, дав понять, что игра не окончена.

Я оглянулась вокруг и заметила, что кроме нас на улицах никого не осталось.

– А давайте доиграем дома? – предложила я, глядя, как бабáс доедает свое яйцо.

– Ой-ой-ой! – закричала свекровь, – У меня же магери́ца на плите!

И дернула вперед, включив пятую скорость. Свекор побежал за ней, потом поравнялся и обогнал.

– Я все равно быстрее тебя! – крикнул он через плечо и скрылся за углом.

Они часто вели себя, как дети, и я уже начинала к этому привыкать.

– Что у нас на плите? – переспросила я мужа, не отрывая взгляда от своей лампады, которую, пока шла, еле сохраняла горящей.

– Магери́ца, традиционный пасхальный суп, – ответил муж, так же оберегая свою лампаду от ветра.

– А зачем он разогревается? Уж ни в час ли ночи мы его будем есть?

Яннис только улыбнулся в ответ.

Подойдя к квартире, мой муж поднял свою свечу и сделал три движения крест-накрест, оставив на побелке черные следы. Я посмотрела на другие квартиры на нашей площадке. У всех над дверью были такие кресты – следы Благодатного Огня, принесенного в пасхальную ночь из церкви.

Дома на кухне дымились четыре тарелки с супом. Анастасия пригласила к столу, определив наши, еще горевшие свечи в высокий стакан. После первой ложки, я не только забыла о том, что уже далеко за полночь, но и кажется начала понимать смысл голодания в последние тридцать часов. Клянусь, это стоило того! Густая горячая похлебка со шпинатом, маленькими кубиками из ливера молодого ягненка и яично-лимонной заправкой, приятно обволокла голодный желудок. Оторваться было невозможно! Мы стучали ложками то о тарелки, то о зубы, пока не доели все до последней капли.

С животами, готовые родить мамонта, мы наконец легли спать.

Что мой организм ждало на следующий день я не могла себе даже представить!…

Славный и очень древний город Кава́ла находился в ста пятидесяти километрах от Салоников. Там, в старом доме покойного деда Янниса, каждый год, в день Великой Пасхи, собирались все родственники. В Греции есть традиция на Пасху запекать на вертеле целого барашка. Зрелище не из приятных, но вкус и запах просто обалденные! И поскольку в квартирах целую тушку не зажаришь, бо́льшая часть греческого населения выезжает за город к родственникам или друзьям в частные дома. Во дворе и происходит сие действо. Едва успев допить утренний кофе, начинается разжигание углей и несут молодого ягненка на вертеле. А рядышком с мангалом накрывается небольшой стол, чтобы мужчинам не скучно было вертель тот крутить. А крутить полагается часов пять не меньше.

Мы выехали с утра и прибыли, где-то за два часа до обеда. Я узнала всех родственников, которые были у нас на свадьбе. Тётушки, дядюшки, сестры, братья, здесь собралось уже человек двадцать. В первую очередь все с нами «похристосились» и пожелали друг другу «Хро́ня Поллá!» (долгих лет, или с праздником – пер. с греч. прим. авт.). Потом, расцеловавшись и удостоверившись в том, что у всех все хорошо и все здоровы, сунули в руки пластиковые тарелки и отправили помогать накрывать столы, заранее выставленные во дворе. Как в немом кино, я бегала туда-сюда-обратно на пятой скорости и носила яства, приготовленные умелыми руками теток и двоюродных сестер моего мужа. Закуски, выставленные на стол полагалось съесть до того, как появится гвоздь программы, его величество ягненок. Я глядела на огромный чан с пасхальным супом магери́ца, на салаты, фасоль, пюре из баклажанов, лепешки, дзадзики, кабачки, котлеты, картошку, рис и многое многое другое и мечтала о втором желудке. Куда, после этого всего, может поместиться еще и ягненок?!

Пир длился до позднего вечера, пока не смели со стола все, до последней крошки, и не выпили все до последней капли. А потом начались танцы и песни. В какой-то момент упала в обморок двоюродная сестра моего мужа, прямо навзничь, лбом в землю. Вызвали скорую, которая приехала так быстро, как будто стояла за углом, и девушку увезли. Танцы продолжились, как ни в чем не бывало. Позже я узнала, что с сестрой случилось элементарное обжорство. Ее быстро откачали капельницей и через пару часов она снова сидела за столом.

После Пасхи все больницы Греции всегда переполнены, а скорые работают на износ.

Спали в доме кто где, кто с кем и кто в чем был. Наутро, как огурцы, все дружно пили кофе, дымили сигаретами и галдели без остановки. Потом распрощались-расцеловались и разъехались по своим домам.