Игорь Барсуков - Мой друг – пилот, я с ним

– Что, в самом деле?!

– Ага. Тогда весь наш сектор серьёзно упал в глазах «сообщества цивилизованных миров», но всё равно и мы, и они позже вошли в состав. Зато Лига восприняла урок, и, хотя обычно соседи располагаются рядом на заседаниях, фриштийцев и Толиник рассаживают как можно дальше друг от друга, чтобы даже в зал входили с разных сторон.

– Бывает же такое. – Ещё раз хохотнул Майк. – А главное, каким боком для нас вышло.

Стэнли задержал взгляд на молочном мареве за иллюминатором.

– Н-да, как глупо.

– Хоть убей, ничего не помню. – Стэнли прикусил губу от неожиданной злости. – Ни в жизни не поверил бы. И никогда такого не сделал.

Майк покосился на Стэнли:

– В смысле не стал вмешиваться? Не помог?

– В смысле, что у меня были бы заготовлены пути к отступлению. Чёрт возьми! Один раз дал послабление! – Стэнли уже впрямую развернулся к Майку и выдал, наконец, свои эмоции, только с опозданием в десять дней. – Этот кадетский корпус постоянно довлел над нами, и я никогда не позволял себе переходить ту грань, где уже не мог остановиться. И вот, на выпускной вечеринке расслабился.

Стэнли вытер лоб, встал от нетерпения, но тут же плюхнулся обратно в кресло, а затем вновь повернулся к Майку с кривой улыбкой:

– Как они там написали, «первая межзвёздная битва на нашей земле»?

– Ага, и ещё «избили гостей» и тому подобное.

– Ну что сказать, отдохнули на славу, раз попали в выпуск новостей. А сейчас готовимся к выходу. Проверь все системы ещё раз, через час будем у Астуриса.

Два пилота с новыми силами набросились на корабельный компьютер, так как думать о прошлом совершенно не хотелось.

На момент выхода Майк оставил для данных только два монитора, все остальные переключил на внешний обзор. Когда три года назад он в первый и единственный раз совершал межзвёздный прыжок, то, как и все курсанты оказался в просмотровом зале, но место тогда он нашёл только с краю, да и экран был не таким большим. Однако, охватившие его тогда чувства навсегда отпечатались в памяти. Запись прыжка в документальном или художественном фильме посмотреть может каждый, но сам переход сквозь пространство можно ощутить только в корабле.

Снова запищал зуммер, сигнализируя о переходе. Волна световой и звуковой сигнализации прокатилась по коридорам и каютам судна, предупреждая несуществующий экипаж. На экранах стремительно обнулялись все показатели. Когда последняя группа цифр добежала до нуля, внешний мир стремительно изменился.

Из бледной пены чёрно-фиолетового океана полились потоки света, будто миллионы тоненьких, но очень острых игл рванули к кораблю. Одновременно их захлестнуло необычайное ощущение невесомости, совершенно отличавшееся от понятия свободного падения. В тот момент, когда твой взгляд устремлён на несущийся к тебе космос, новички обычно хватаются за подлокотники кресел, так как на подсознательном уровне возникает чувство, что тебя неожиданно выкинули в бездну пространства без конца и края. Но длится это всего лишь мгновение. Привод выключается, корабль снижает скорость и его тут же выкидывает из подпространства. Ослепительный блеск сменился привычной чернотой, усеянной звёздными россыпями.

У Майка сразу по монитору поползли конфигурации судна, у Стэнли с небольшой задержкой строчки координат, цифры в столбиках почти не отличались друг от друга, компьютер ориентировался среди звёзд, и окрестности оказались ему знакомы. Наконец, выпали две помеченные строчки с истинным положением. Первая указывала на местоположение ближайшей звезды, а вторая, единственная из всех, постоянно менялась, хотя координаты и курс были установлен почти точно, скорость всё никак не давалась счислению.

– Плакида?

– Да, а что не так?

– Додумались же назвать.

– Ну, я бы не стал брать так круто, – заметил Стэнли. – Звучит вполне нормально: звезда Плакида, четвёртая планета Астурис. А что до названия то, как называется наша звезда?

– Фаренер.

– И что это значит?

Майк только пожал плечами. Откуда брались те или иные названия чаще всего оставалось только догадываться, а смеяться уж не стоило совсем.

На экране от центра протянулась линия куда-то влево за край. Изменив обзор, Майк увидел, как линия уперлась в жёлтенькую точку, сиявшую чуть сильнее остальных звёзд. Почти сразу вслед за первой линией от центра, но уже в правую сторону пошла линия курса, на которой, наконец, оформилось число скорости: 20,3. Майк даже присвистнул от удивления.