Игорь Барсуков - Мой друг – пилот, я с ним

– Ввиду всего выше изложенного, я должен принять следующее решение. Обвинения по хулиганству, порче чужого имущества, нападению на других граждан и стражей порядка снять за недостатком улик. Однако, – это «однако» резко прервало первые хлопки в зале, – обвиняемые проникли на частную территорию, невзирая на предупреждение сотрудников полиции. Ввиду этого я приговариваю обвиняемых к десяти суткам ареста и штрафу в одну десятую стандарта. Таким образом, вам осталось отсидеть одну ночь. В пять утра вы будете освобождены, штраф оплатите в течение трёх месяцев. Во имя законности и порядка.

Все сели, а зал, наконец, взорвался аплодисментами, но тут же последовали несколько ударов молотком.

– Заседание ещё не окончено! В силу особенности дела я могу предоставить слово для представителей различных организаций, присутствующих здесь. Кто-нибудь хочет выступить?

Судья по очереди взглянул на сотрудников посольств, те только покачали головами, а затем на декана Фигнера. Тот словно ждал этого. Декан вышел на свободное пространство перед судейской трибуной, окинул взглядом весь зал, как он это делал в лекционных аудиториях, прежде чем произнести речь.

– Как представитель академии и ваш декан, я выбран, чтобы сказать следующее. – Тихий вкрадчивый голос сквозил холодом. – На протяжении всех лет учёбы весь командно-преподавательский состав постоянно говорил вам об ответственности и чести человека в форме. Постоянно указывалось на то, что в нашем учебном заведении порядки гораздо строже, чем в гражданских училищах. Не меньше четверти вашей роты было отчислено за неудовлетворительную дисциплину и откровенные проступки. И вам постоянно напоминали, чем это вызвано: лучше заставить чувствовать ответственность здесь на земле, чем доверить управление целым кораблём какому-то оболтусу. Я даже представить не хочу, что могло бы случиться с сотнями жизней на том судне, которое вы поведёте к звёздам!

Декан пригладил волосы на затылке, открыл книжечку с золотым теснением на обложке и продолжил официальным тоном:

– Согласно уставу Космической академии имени Илана, курсант проходит обучение и полностью принимается на баланс и ответственность академии с момента зачисления и до окончания первого месяца со дня выпуска из академии. Этот месяц ему даётся на поиск возможного трудоустройства. Если в течение срока обучения курсант совершит неблагоприятный проступок, который позорит честь академии, то деканат имеет право рассмотреть вопрос о наложении взыскания на данного курсанта, а ректорат об отчислении.

В помещении суда повисла гробовая тишина.

– Меня, как вашего декана выбрали оповестить вас. Что если за вами будет признано хоть одно обвинение, то вы будете тут же отчислены по установленной процедуре. – Фигнер поглядел на Стэнли и Майка. – Вы лишаетесь звания курсанта. Ваши удостоверения штурманов будут отозваны, а лицензия на управление космическими транспортными средствами подписана не будет…

Что ещё хотел сказать декан, никто никогда не узнает, так как его последние слова потонули в гневных выкриках аудитории.

На следующее утро Ланс встретил их на выходе управления и повёз на станцию.

– Я сделать ничего не могу. Извините. – Оправдывался он почти всю дорогу. – Устав очень прост, и придраться не к чему. Представитель курсантского комитета, кажется ваш друг, дождался вчера Немзии и попытался уговорить его отменить приговор, но тот с глазу на глаз выразился в том духе, что вас так решили наказать всё равно. Кто-то в академии предложил такое решение проблемы, и комиссия от них отстала. Роль прокурора сводилась всего лишь к пусканию пыли в глаза журналистов и доказательства любого вашего проступка. Честно говоря, если судить по вашему уставу, то там могут отчислить даже за косой взгляд на преподавателя!

– С этим нам и приходилось жить. – Ответил Майк. – Нам ещё нужно заплатить штраф?

– Нет, вчера деньги внесли ваши товарищи.

Солнечные лучи слепили в глаза, когда они проезжали через перекрёстки. Стены небоскрёбов делового центра неудержимо вздымались ввысь, туда, куда путь отныне был им заказан.

– Мне, в самом деле, очень жаль.

Но как только они пошли к зданию вокзала, адвокат завёл двигатель и унёсся в глубины города.

Поездка прошла очень тихо, вагон мерно покачивался. Ярко-голубое небо блестело от перистых полупрозрачных облаков, тонкий след прошедшего корабля указывал на порт. В академии их никто не встречал, да они и не сообщили о своём приезде. Пустые коридоры общежития в их крыле говорили о том, что уже почти все разъехались по домам.