Екатерина Вавилова - Конструктор миров - Новый виток. Том 6

Фонтан был очень даже красивым. В центре располагалась скульптура Посейдона, который стоял на скале. Сама скала была изготовлена из мрамора, а фигура самого Посейдона уже из цельной бирюзы или тёмного сапфира, хотя это мог быть и синий опал. А глаз представлялись в виде двух алмазов, которые трудно с чем-то перепутать. В руках владыка морской держал свой трезубец, изготовленный из золота. А из разных сторон скалы выходили струи воды, которые закручивались в причудливой форме. С задней стороны струи воды выходили вертикально и стекали по телу скульптуры. А начиная с пояса стати лилась вода.

Профессор был в размышлении, а на столе стоял его небольшой блокнот и пара книг, которые он взял собой. Вскоре профессор подошёл к шкафам и нажал на небольшой выступ. Два шкафа посередине которых находилась эта кнопка начали двигаться внутрь, словно не было сзади стены, как только они вошли достаточно глубоко, то распахнулись подобно воротам.

Это был вход в огромную библиотеку. Это был просторный зал, который в длину составлял порядка 50 метров, как и в ширину, а высоту он явно был не менее 15, что превышало по высоте их зал. Комната по всему периметру состояла из книжных шкафов. Исключением была лишь одна стена, которая находилась справа от входа, там видели гигантских размеров шторы и, кажется, за ними было окно. Где-то висели карты. В некоторых метах книги создавали своими корками одну картину, относясь к одному произведению.

Края полок были украшены узорами из серебра, которые немного выходили наверх, удерживая книги от падений. Видимо шкафы были уже прикреплены к стене, по этой причине из верхней части выходили выступы, также прикреплённые к стене и ведущие к потолку, который состоял из целой конструкции. Там располагалось 5 люстр, которые по окружности дополнялись встроенными лампами. К удивлению, все лампочки и лампы были люминесцентными и особой конструкции.

Библиотека в отделении профессора и моряка

Узоры можно было бы изготовить отдельно или прикрепить, но эти узоры на потолке будто выходили из самой стены, или это был эффект подобный «срастанию» египетских монолитов. Комната была очень даже светлой и освещение было просто великолепным. На полу в отличие от зала, на котором был постелен огромный ковёр здесь была плитка, которая была уложена в одном прекрасном узоре с таким расчётом, что абсолютно не было зазоров или каких-либо намёков на её существование, казалось, что пол – это цельный кусок монолита.

В центре комнаты находился стол, на котором были различные газеты, стопки бумаг и пару стопок книг, наряду с печатной машинкой профессора. Удобные кресла были расположены справа и слева, в центре которых стояли стеклянные небольшие столики, которые были сделаны из цельного стекла. На столе также имелись лампы, которые висели в воздухе. Также в воздухе находились две стеклянные сферы, внутри которых находился пылающий небольшой шар, от которого в сторону стекла излучались молнии и это создавало красивую картину.

А около этого же стола находилось большое кресло, по две стороны от которого были поставлены стулья, со специальными узорами, ничуть не уступающими узорам на шкафах. А сзади по две стороны от кресла, стояло два длинных дивана. Кресло имело высокую спинку. Освежали комнату два фонтана, расположенные с двух сторон. Они не имели в своей конструкции статуй и состояли из металлоконструкции, которая напоминала структуру атома кислорода.

Дополнительно были размещены ещё два больших стола, которые уже находились за шкафами-дверьми, над которыми также были полки с книгами. Возле каждой из четырёх кресел с левой стороны, образующими группу вокруг стеклянного столика, размещались тумбочки, в некоторых уже стояли тетради ли книги, что было наглядно видно. Такие же тумбочки, стояли и у группы кресел с правой стороны. Но эти группы были расположены по полукругу, не закрываясь от центра. Вместе с этим, здесь были и шкафы, образующие библиотечные коридоры.

Вадим Александрович прошёл к своему столу и хотел было начать работать, но услышал шаги со стороны гостиной. Это наверняка был его верный спутник и ученик, Родион Михайлович. И профессор не ошибся.

– Вадим Александрович! – юноша буквально вбежал в комнату, держа в руках некий странный драгоценный камень.