Анастасия Любутина - Душа, именуемая ключом

Присев рядом с папой, она поджала ладошки под ноги и посмотрела на него все тем же серьезным взглядом серых глаз, которые унаследовала от отца, даже когда у мамы были карие. Саша не болтала ногами в воздухе, как делало большинство детей в ее возрасте, ведь среди старушек и стариков гулял слух, что на ногах чертей качают. А отец только хитро усмехался, но правду не говорил, молчал и улыбался. Сейчас же она ждала, когда ей скажут хоть что-нибудь, ибо первой разговор заводить не хотелось.

– Александра, что случилось на этот раз? Может, Наташенька тебя чем-то обидела?

– Нет пап, она хорошая, и нравится мне.

– А что случилось тогда?

– О чем говорили бабушка Таня и бабушка Нина? Или мне пока еще рано знать? – она уставилась в пол, зная ответ отца.

– Молодняк у них пропадает, говорят, что никого не гневили. А пропадает и все, сегодня пойду смотреть, что не так там.

– Возьми меня с собой.

– Нет, милая моя. Рано тебе еще, я защитить могу и не успеть, если демон не один. Пожалей отца, я уже не так молод, как раньше, а ты все, что дорогое у меня осталось.

– Прости, пап, – она виновато пробубнила себе под нос, понимая, насколько прав ее отец.

– Будем ждать твоего девятилетия, к тому времени ты в школе многому успеешь научиться. Ах, да… – он будто бы вспомнил о чем-то и продолжил, – на днях съездим в город, купим сладостей и одежды тебе к школе.

– Урааа! – с громким визгом она крепко обняла отца за шею и поцеловала в щечку.

Крепко обняв дочь, он донес ее до комнатки, которая служила раздевалкой для него. Не спеша собрав сумку и сняв рясу, аккуратно складывая ее на старый потертый шкафчик, отец Михаил забрал легкую темную джинсовую куртку и накинул ее поверх черной футболки, джинсы как были под рясой, так он их переодевать и не стал. Саша в это время открыла свой шкафчик и положила туда косыночку, достав оттуда плюшевого мишку, подаренного мамой на Новый Год. Белый мишка с заплаткой на животе и черными бусинками вместо глаз, пушистый и мягкий, словно пух. В высоту чуть больше двадцати сантиметров, но так ей только удобнее таскать мишку в руках, которого она прозвала Пушистиком.

Они покинули церковь, прикрыв дверь и осмотревшись вокруг: на дороге было очень много луж, которые едва ли можно обойти. Дочь-то в резиновых сапогах, а он в ботинках, которые текут, едва наступи на воду. Выбирая место посуше, Михаил не спеша шел вперед, а дочка шлепала по лужам, стараясь не намочить свои джинсы. Когда же луж стало меньше, она подошла к отцу и взяла его за свободную руку, прижимая мишку к груди, здороваясь по дороге со всеми проходящими людьми. С концом весны народу тут прибавилось, дети привозили своих стариков и помогали им обжиться, уезжая потом в город.

Мимо пробежала собака, рыжая, как лиса, и с белыми носочками на лапах: обычная дворняжка, которая ластится ко всем. Саша не удержалась и, попросив у отца остатки бутерброда, скормила псу, который потом всю дорогу от них не отставал. Только Маруська этому гостю была не рада и, встав у калитки, злобно шипела на него, вздыбив шерсть на хвосте и загривке. Михаил, поймав на руки красавицу, ласково пригладил шерсть и прогнал пса, отправляя дочь в дом. С довольной кошкой, которая успела забраться к нему на плечо, вошел следом и оставил сумку по привычке у порога, забыв, что там лежит письмо, которое по пути ему вручил почтальон. Он быстренько закинул дрова в печь и развел огонь, в доме оказалось прохладнее, чем он ожидал. Ребенок, видимо, не забыл про письмо, поэтому приволокла сумку папе и спросила про письмо.

– Пап, что в письме?

– Забыл, сейчас посмотрим, – он достал из сумки конверт и отставил ее в сторону, сказав дочери: – Не таскай такую тяжесть, сколько раз говорил.

– Прости, но ты сам виноват, что забыл.

– Конечно, – он разорвал край конверта и достал листок, внимательно пробежавшись по нему взглядом. – Это от моего знакомого из заграницы.

– Вау, откуда точно? А можно мне посмотреть? – она встала рядом с отцом и посмотрела на лист.

– Из Америки, я когда-то там был разок, мне еще двадцать пять лет было. Если хочешь попасть заграницу, хорошо учи английский язык, пригодится.

– А прочитай вслух, ничего не понятно, каракули одни.

– Хорошо, – Михаил весело рассмеялся.

«Здравствуй, отец Михаил, как давно я не писал тебе писем, только потому что не было времени. У меня появился ученик, зовут Джек, славный парень, только характер тяжелый, хоть ему и десять лет всего лишь. Но быстро учится всему, уверен, он станет отличным экзорцистом. Отвлекся я от мыслей. Как у тебя дела, продолжаешь ли ты так же свое дело или уже забросил? Совсем о тебе ничего не знаю, адрес с трудом нашел и не более. Есть ли у тебя ученики, а то как вспомню, все время один работал. В паре ни с кем, боялся, что отберут работу, а может и нет. Трудно тут очень, не стабильна сейчас грань, и экзорцистов мало стало, никто в нас не верит. Знать бы еще, как у вас там дела обстоят, может, и вам помощь нужна? Отец Михаил, загляни к нам еще раз, хотя бы на неделю, поговорим обо всем. Да и дочку свою возьми с собой, пускай мир повидает. Я вот еще что хотел сказать: ангел Габриэль в нашем мире появился. Не знаю его целей, но уходить он не желает точно, какова причина у него, мне неизвестно. Но что-то он замышляет, и это не к добру, сколько бы я к ангелам не взывал молчание. Возможно, они слышат нас, но только не отвечают. Прости, что такие вести тебе рассказываю, но ты, как я помню, мог докопаться до истины и все расставить по местам. Мы с Джеком будем вас ждать.