Александр Афанасьев - Сущность волка

Русский пожал плечами.

– И

– Что – и? – разозлилась Натали – ты считаешь, это нормально? В отделении полиции проводится съемка ролика террористов.

Русский тяжело вздохнул

– Вам не стоит сюда лезть, вы не понимаете самых простых вещей. В отделении полиции может все что угодно. Перевалочный пункт наркоторговцев, клетки для содержания рабов, склад оружия, даже бордель.

– Но как так может быть!? Полиция – это государственная организация, разве не так. Служба по контролю за соблюдением закона?

– В России это действительно так. А на Кавказе – нет. Видишь ли, закон нельзя установить, просто написав что-то на бумаге и проведя это через парламент. Закон становится законом только тогда, когда его готово соблюдать большинство. Тех, кто не готов, общество называет преступниками и наказывает. Возможно, у вас в стране все соблюдают законы. А вот у нас – нет. На большей части территории России – законы соблюдаются именно потому, что большая часть населения согласна их соблюдать. А на Кавказе нет. На Кавказе закон соблюдается только тогда, когда рядом есть федеральный БТР. Да и то не всегда. А в полицию – идет, потому что эта служба дает возможность открыто носить оружие, обирать торговцев и своих односельчан и получать жалование. По российским меркам оно нормальное, но по кавказским – оно просто огромное, на него можно содержать очень большую семью. Самой большой глупостью с вашей стороны будет подумать, что раз это происходило в полицейском участке, значит, к этому причастно государство. На Кавказе нет государства, государство там заканчивается на пороге русских воинских частей.

– Но почему… Почему, черт возьми, вы не наведете там порядок?

– Потому что если мы сделаем это, вы обвините нас в геноциде. Никакими другими способами – порядок там не навести.

Майор Ховард переваривала информацию

– У тебя есть водка?

– Есть немного.

– Мне надо выпить…

* * *

Закат…

Поразительно красивый в степи – солнце падает за горизонт, освещая подрастающую в поле пшеницу нежным, желто-белым, очень неярким светом. И тишина. Просто удивительно, что где-то – может быть такая тишина. Для девочки, выросшей на военной базе, рядом с орущими сержантами спецназа – тишина была просто удивительной.

– Нравится? – спросил русский. Он бесшумно подошел и встал рядом, только в последний момент она услышала его.

– Да… тихо так.

– Здесь тихо, это верно.

– Почему мы не может жить в мире? – вдруг вырвалось у нее

– Не знаю… – русский теперь стоял рядом – простой пример. Ты веришь в то, что будет лучше? В будущем.

– Нет.

– И я не верю. Значит, лучше уже не будет.

– Знаешь… это было давно. Мой отец взял меня на мыс Канаверал. Я была тогда совсем маленькой.

– Полет Челленджера?

– Перестань, я не такая старая. Нет, тот полет как раз был успешным. Мы стояли и смотрели, как стартует корабль. И почему то мне тогда показалось, что будет все хорошо. Это был девяносто первый год…

– А у нас в тот год все было плохо.

– Да, но вы сами виноваты в этом.

– Верно – спокойно подтвердил русский, и она почувствовала, как он снова уходит за обычную для него броню – знаешь, я не виню вас в том, что тогда произошло. Мы и только мы виноваты. Мы ошиблись – мы и исправим ошибку.

– Коммунизм был ошибкой!

– Возможно. Но чтобы избавиться от коммунизма, не обязательно было избавляться от страны. Надеюсь, мы все – поняли это.

Она подумала. Потом тихо сказала.

– Мы можем хоть что-то изменить?

– Я расскажу тебе притчу – сказал русский – как то раз лягушка лежала у берега реки, и к ней подкрался скорпион. Ему надо было на тот берег реки, а лягушке надо было, чтобы он ее не ужалил. Скорпион сказал, что не ужалит лягушку, если та перевезет ее на другой берег. Лягушка не поверила, но скорпион поклялся Аллахом, и лягушка решила рискнуть.

Когда лягушка выплыла на середину реки – скорпион все-таки ужалил лягушку. Зачем ты это сделал! – вскричала лягушка – ведь мы сейчас оба утонем! И знаешь, что ответил ей скорпион?

– Потому что я – скорпион?

– Нет. У вас в ходу неправильная версия этой притчи. Он ответил – потому что это Ближний Восток. Обычно, когда мы смотрим на то, как живут другие люди – мы ужасаемся тому, как они живут. Почему они это делают? Почему они не могут жить как мы? И что хуже всего – мы начинаем заставлять их жить как мы, порой силой. В последнее время – все чаще и чаще силой. Но обычно мы просто не понимаем и не хотим понять, почему так живут другие люди. Они так живут, потому что это Ближний Восток.