Диана Крымская - Герцог Чёрная Роза (I)

Герцог вздрогнул. К жениху! Как он об этом не подумал! Что он знал о Доминик, о том, как складывалась её жизнь?

Четыре года назад, когда он женился на Флоранс, Доминик было тринадцать, – значит, сейчас уже семнадцать. В этом возрасте девушки, в большинстве, или уже замужем, или помолвлены. К жениху!.. Черная Роза вдруг испытал такой острый приступ ревности, что даже сам изумился. Но он тут же усилием воли подавил в себе это низменное чувство.

«Разве она не имеет право на счастье? Я должен радоваться за неё, если она найдет достойного честного человека, которого будет любить, и который полюбит её. Доминик – почти моя сестра…»

И все же… все же мысль о том, что она любит кого-то, была невыносима. «Неужели я влюблен? Вот так, вдруг, почти с первого взгляда? Боже правый! Пошли мне самые страшные пытки – но только не эту! Она – моя сестра, сестра, сестра…»

Он повторял это, как заклинание. Но вдруг де Парди вскрикнул – и показал ему рукой вперед. В ста туазах от них по дороге несли паланкин, к задку которого были привязаны несколько лошадей. Одна из них была Снежинка.

– Это носилки Мари-Доминик, Этьен, – сказал герцог, и сердце его быстро забилось —сейчас он снова увидит её!

– Мы подъедем, монсеньор?

– Да. Но меня могут узнать – если не она, то её пажи… Послушай! Давай поменяемся лошадьми; я дам тебе свой плащ, а ты мне дашь твой. Моя лошадь и плащ слишком богаты; пусть она подумает, что я не так знатен, как ты. Жаль, что мои латы на тебя не налезут. Придется прикрыть их плащом.

– Мне представиться своим именем?

– Конечно; а меня представь как… как Мишеля де Круа, например. Я не буду снимать шлем; скажешь, что я дал обет в Святой Земле не поднимать забрала. Мы поедем мимо; на дверце носилок наверняка есть герб, и ты сделаешь вид, что узнал его. Попробуй выяснить все-таки, к кому она едет, Этьен, и зачем?

Они поменялись плащами и лошадьми. Высокий стройный герцог довольно смешно смотрелся на приземистом коротконогом коне барона, также как и грузный де Парди – на поджаром тонконогом жеребце Черной Розы.

– Не раздави его, – насмешливо промолвил герцог, когда его друг, кряхтя, влез на высокого скакуна.

Они поскакали вперед, и вскоре поравнялись с носилками. Пьер и Филипп, оглянувшись и увидев двоих закованных в латы рыцарей, на всякий случай положили руки на рукояти своих мечей.

Дом сидела слева и рассеянно смотрела в открытое нараспашку окно. Элиза и Адель, приморившись, спали напротив. У девушки никак не выходила из головы сцена у реки с крестьянином, назвавшимся Мишелем. По дороге к постоялому двору Филипп и Пьер ещё раз, более обстоятельно, рассказали ей обо всем, что случилось до её появления. Молочный брат Доминик утверждал, что странный виллан вел себя надменно и вызывающе.

«Можно подумать, госпожа, что на нем не грязная рубашка, а герцогская мантия!» -воскликнул даже он. Оба юноши говорили также, что он чуть ли не сам полез с ними в драку. «Это с голыми-то руками, против вас, вооруженных мечами?» – недоверчиво спросила она их. «Да, Доминик; и надо было видеть, как легко он ускользнул от наших ударов! Он улыбался, как будто мы с ним просто играли игрушечными мечами!»

Все это было очень странно и непонятно… Но тут её размышления прервал возглас Пьера:

– Госпожа! Нас догоняют двое рыцарей!

Она высунула голову и посмотрела назад. Всадники были уже совсем близко. Они скакали очень быстро, и уже почти обогнали паланкин, как вдруг тот, что ехал впереди, невысокий и плотный, в синем бархатном плаще, на прекрасном гнедом жеребце, натянул поводья; его спутник последовал его примеру.

Рыцарь снял свой шлем и, подъехав к носилкам, поклонился Дом, видимо, сразу признав в ней знатную даму. Голова его была увенчана большой сверкающей на солнце лысиной. У него было широкое добродушное лицо со слегка приплюснутым носом и маленькими голубыми глазами. Странно, но лицо это показалось Доминик знакомым. Улыбнувшись девушке, он произнес:

– Я не ошибся, ведь это – герб Руссильонов? – и он показал на красный герб на дверце.

– Да, мессир, вы не ошиблись, – отвечала Дом.

– А вы, госпожа, не одна ли из дочерей покойного графа?

– Совершенно верно, я – графиня Мари-Доминик де Руссильон.

– Я очень рад встрече, госпожа. Разрешите представиться – барон Этьен де Парди, нормандский дворянин. Я знавал вашего почтенного батюшку при дворе короля Людовика Восьмого… Скорблю о вашей утрате!

– Барон де Парди? – спросила Дом. – Не приходится ли вам родственником Жерар де Парди?