Татьяна Эдельвейс - Быть собой

Ллойд представил себя за какой-нибудь рутинной работой, за которую всё же немного платят: с утра, хочешь не хочешь – на работу, вечером – домой. Чем это отличается от того, от чего он недавно освободился?

– Может, тогда я забуду о своих мечтах? – подумалось ему, – Нет, я не должен о них забывать, – Ллойд понимал, что не став тем, кем он себя ощущает, он не когда не сможет почувствовать, что такое счастье. Сейчас он не то что счастья, он не ощущал ни радости, ни лёгкости, но его держал страх. Ллойд мог бы работать на каком-нибудь маленьком самолёте, летая над тихими полями и лесами, но дорога к нему шла через Базу. Примут ли там? А если примут, то куда в итоге попадёшь?

Ллойд мог бы пройти обучение, чтобы работать в малой авиации, и в других городах, но они находились далеко отсюда, а он не мог покинуть дом. Его держали и страх перед незнакомыми местами, и привязанность к дому. Однако, Ллойду пришла и такая мысль: опасно не только там, но и здесь. А разница в том, что там ему хоть кто-то поможет, а тут вряд ли. «Там» – это на Базе, а «Тут» – это за её пределами.

Ллойда терзали сомнения, мысли и чувства. Он больше не хотел сомневаться и думать о том, правильно поступает или нет; о том, что получит, на радость или не беду туда пойдёт. Ллойд встал из-за стола: «Всё, нельзя больше медлить», – собрал документы и вышел из дома…

– И что, потом стало лучше? – спросил Крайн, когда Ллойд сделал паузу в своём повествовании, – Тебя ведь приняли.

Ллойд помотал головой и продолжил: «Нет, потом моё дурное состояние продлилось…»

Он решил, что на этот раз, если его отправят восвояси, он выскажет всё, что думает. На месте выяснилось, что решение о приёме принимает начальник Базы. Тот сказал: «Пусть попробует». Около месяца Ллойд проходил различные проверки, смысл которых он даже не сразу понимал. И вот наступило время решающего испытания. Как оказалось, решение о поступлении должен был вынести сам Ллойд.

– Меня посадили в небольшой самолёт, как пассажира, и что только ни вытворял пилот в воздухе. Я думал, меня на изнанку вывернет. А страху натерпелся – мне казалось, ему наплевать, врежемся мы во что-нибудь или нет. На высоте он ввёл самолёт в пике, убрал руки со штурвала и сказал мне: «Ну, лети». Что я мог сделать? Я тянул самолёт вверх, как мог, как хватало сил и рассудка. А он взял, да и пустил в штопор… Приземлились мы, у меня такое состояние было, не знаю, как и описать… а мне в руки ручку пихнули и говорят: «Хочешь к нам поступить – подпиши». Наверно, думали, откажусь. А я ответил: «Хочу», – и подписал… – сказал Ллойд с улыбкой.

– И всё наладилось? – спросил Крайн.

– Нет. Испытательный срок: задание за заданием, проверка на стойкость. Думал, забуду, как и зовут. А когда это прекратилось, когда мне можно стало хорошенько отдохнуть, мне казалось, что мутить перестанет и рассудок на место вернётся не раньше, чем через неделю. Потом я сидел в каком-то профилактории. Там сказали, что я здоров, как конь. Ну, и вот, теперь я здесь и сижу, – поведал то, что собирался Ллойд, – Даже не знаю, зачем я всё это тебе рассказываю. Обычно, я никому ничего не говорю о себе. Сам понимаешь, кому попало не скажешь. Если тебе смешно – смейся, я, и правда, просто жалкий трус.

– Тут ничего смешного нет, и ты вовсе не жалкий трус, наоборот, ты – сильный человек, – высказал свои мысли Крайн.

– «Сильный» … Да стоит посмотреть на меня…

– С тобой каждый день происходило то, что далеко не каждый стал бы терпеть. Да и поборот в себе ярость и страх порой сложнее, чем выплеснуть их наружу и драться или скрываться. При этом ты остался самим собой.

– Нет, тот человек, которым я был и которым должен был быть, теперь глубоко внутри меня, а снаружи то… то, что ты и видишь, – Ллойд чувствовал, что ему чего-то не хватает, чтобы стать самим собой, может быть, немного смелости, а, может, чего-то другого, – Что ты видишь? – ему было весьма интересно услышать ответ Крайна.

– Что-то хорошее, но ты прав, большая часть этого почему-то скрыта внутри тебя… И… у тебя печальный взгляд, – получил он ответ.

– Знаешь, мне словно чего-то не хватает, но чего мне ещё желать?

– Ясное дело, чего – быть собой. Ты думаешь, не получится? Получится. Ты уже наполовину ты. Я думаю, тебе скоро станет лучше, – был уверен Крайн.

– Да, мне, правда, стало получше… с твоим появлением. Знаешь, успокаивать себя и утолять боль мне помогали фантазии. У меня в них был друг, но я понимал, что найти такого вряд ли удастся. Однако, это невероятное сходство, но ты такой как он и внешне, и внутренне, – признался Ллойд. Крайн тоже признался: «А ведь у меня было то же самое».