Владимир Vladfar - С улыбкой о городском охотнике

КУЗЬМИЧ

Иван Кузьмич – популярное в нашем народе имя-отчество – всегда вызывало во мне различные воспоминания, связанные с общением с людьми, носящими такие имя и отчество. Это были степенные, важные и грозные руководители в строгом облачении и почему-то с суровыми лицами, попасть на прием к которым можно было после долгого ожидания под неусыпным взглядом секретаря.

Но встречались и яркие личности, простые люди «из народа», которые отличались от остальных бурной безграничной фантазией, юмором и большой разговорчивостью, а главное, совершенно «безбашенным» авантюризмом. Один из таких людей вспомнился мне после просмотра фильмов «Особенности национальной охоты» и «Особенности национальной рыбалки». Лесник Кузьмич – это почти портретное сходство с «моим» Кузьмичом.

Итак, по порядку.

Познакомились мы с Иваном Кузьмичом на ТЭЦ в далекие 70-е годы прошлого столетия. Я, молодой человек, отслуживший три года на Северном флоте, окончивший еще до службы техникум, пришел устраиваться на работу на ТЭЦ (теплоэлектроцентраль). Проще говоря, электростанцию, вырабатывающую электричество и тепло.

Отдел кадров направил меня к начальнику электроцеха – седовласому, умному и осторожному мужчине. Для того чтобы оценить будущего работника, он «по диагонали» посмотрел документы и устроил очень обстоятельный экзамен, на вопросы было не очень сложно отвечать, потому что в техникуме мой любимый предмет был «Электрические станции», а на флоте я практически закрепил и расширил знания, занимаясь сложным электрооборудованием атомной подводной лодки.

Моя горячность и неумение в то время вести себя посдержанней привели к тому, что начальник цеха, удовлетворенный моими знаниями, все- таки решил немного поправить мою прыть. Обратившись к заместителю, который присутствовал на экзамене, он сказал: «Давай для начала направим его в бригаду к Кузьмичу». Почему «для начала», я понял потом.

В восемь часов утра следующего дня я пришел в мастерскую, где располагалась бригада Кузьмича.

Бригада занималась ремонтом и обслуживанием распределительных устройств 6–110 кв. Моему взору предстала не очень-то большая бригада, сидевшая перед своим бригадиром – Кузьмичом. Он проводил инструктаж перед работой. Увидев меня, он кивком предложил присесть и продолжил говорить. Я изучающее, но тайком стал его разглядывать. На вид ему было лет сорок пять – сорок семь, очень сухой, жилистый и длинный. Говорил очень энергично, но так, что обгонял мысли и вынужденно возвращался к уже сказанному.

Чтобы не утомлять читателя подробностями производственной работы, скажу, что у Кузьмича мне приходилось крутить гайки самых разных размеров, протирать пыль, заливать масло в оборудование, в общем, грязная, но необходимая работа. Яркими пятнами в рабочих буднях были байки Кузьмича во время перекуров. Его каждодневные рассказы бригаде содержали в себе тоненький слой правды и огромный слой фантазии с примитивными выдумками. Народ все это понимал, но выступать бригадиру не мешали, тем более что все рассказы были с хорошим концом, как в индийских фильмах. Чарам этих «баек» подвергнулся и я, о чем спустя многие годы вспоминаю с улыбкой.

Пробыл я в бригаде Кузьмича месяц, в один и дней в мастерскую пришел начальник цеха и сказал, что назначает меня «старшим инженером по главной схеме» в электротехническую лабораторию. Кузьмич бурно возмутился и сказал, что не отдаст меня (наверное, потому, что, догадавшись о перевоспитании, я вел себя смирно, был внимательным слушателем и добросовестным рабочим, не проявляя при этом избыточного рвения, как учили на флоте).

Начальнику этот «демарш» Ивана Кузьмича даже понравился и сработал в виде дополнительно-положительной оценки его собственного решения. Он с улыбкой сказал, что после экзамена, уже тогда было решено назначить меня в электротехническую лабораторию, а чтобы получше узнать «географию станции», т. е. расположение всех объектов, направить к нему, Кузьмичу.

И так мы стали работать в разных подразделениях, но по работе часто встречались. Однажды присоединившись во время перерыва к бригаде, я услышал очередную байку Кузьмича, и иммунитет мой против вранья почему-то в тот раз отказал.

Кузьмич был страстный рыбак, и это совершенная правда. Ловил он рыбу и зимой, и летом. Улова, правда, хватало порадовать кошку, но эта небольшая добыча в изложении Кузьмича была невиданным уловом, который, по его словам, приходилось раздавать соседям, потому что дома не хватало посуды, и жена ругалась: «Зачем нам столько рыбы, Иван!»