Владимир Мельников - Улыбка Стикса

Чернота хороша, если надо придать контраст чему-то светлому. Сплошная чернота некрасива, безлика, страшна.

Хотя романтик и ценитель прекрасного может найти в черноте Улья определенную красоту. На прилетевших в этот мир новых кластерах потерявшие былой цвет предметы не просто становятся черными, они глянцево-черные, с блеском, как кусок гудрона, как шерсть черного домашнего откормленного кота посреди зимы.

Все, что прилетело из своего мира в Улей, первое время имело такую красоту. Со временем этот блеск уходил, уступая место матовому и безликому. Под воздействием ветра и солнца хрупкие высосанные черной энергией растения постепенно рассыпаются. Из-за этого старые кластеры похожи на плеши, которые оставляет стригущий лишай: всё в них серо, блекло и уныло.

Чернота страшна. Но то, что она высасывает из всего живого силы и энергию, ещё не самое страшное явление. Главная опасность этих мест – непредсказуемость.

Обычный кластер, какой бы он быстрый не был, предупреждает о перезагрузке кислым запахом и постепенно сгущающимся туманом. Чернота же не предупреждает. Вспышки молний, электричество в воздухе, и небольшое смещение воздушных масс. Все. И вот уже на месте плеши новая земля, которая зачастую чернеет очень быстро: 2-3 часа, и от красок былого мира не осталось и следа. Чаще всего процесс занимает 1-2 дня. И, как правило, никакого кисляка. Улей экономит на спорах, а если и выделяет их, то редко. Перенос живых существ ничтожно мал, и шансов выжить у них практически нет.

Да и местные бродяги гибнут от перегрузки черноты крайне редко. Ходить особо некому. Опытный и бывалый долгожитель без большой надобности в нее не попрется и долго бродить по ней не будет.

Чернота огромна. Если смотреть во все стороны с высокой, то ли покатой горы, то ли сильно вытянутого вверх посреди равнины холма, похожего на указывающий в небо палец, не видно ни одного цветного пятнышка. Чернота и голубое небо. Даже редкие водоемы нельзя рассмотреть издалека самым зорким взглядом – вода в них безлика, дно черно.

Если бы наблюдатель мог подняться выше, к облакам, то увидел бы очень редкие и крохотные островки жизни, совсем незначительные на этом черном ковре. Словно плоты на поле бескрайнего моря.

Но нет такого аппарата, который мог бы летать над чернотой. Она губит не только живое, она – враг техники. И чем техника высокотехнологичней, тем быстрее погибает, потому и увидеть эти островки никому не дано. Но они есть.

Кто и зачем создал этот мир? Кто им управляет? Какой высший смысл происходящего в Улье?

Нам этого не понять.

Но этот кто-то, разум ли, механизм ли, внес новизну в необозримые просторы черной земли.

Лишь только в мирах-донорах погасли их светила и «власть» перешла к лунам и далеким звездам, появился туман. Медленно завладев сначала низинами, затем – подвалами строений и постепенно заполнив всю площадь будущего переноса, туман мгновенно устремляется ввысь, четко огражденный невидимым периметром. Со стороны это выглядит будто огромный граненый стакан заполнили клубящимся дымом, его часто используют на сценах концертных залов. Вот только невидимые грани кластера не пропускают этот «дым», а вместо подсветки ограниченное ими пространство пронизывают многочисленные молнии.

Зрителей у этой вакханалии тумана и электричества мало. Люди спят в уютных кроватях, дремлют в креслах на дежурствах, трудятся в закрытых помещениях на беспрерывном производстве.

Водители, патрульные гаишники, запоздавшие прохожие и влюбленные парочки, бродящие по ночам в городах и селах, наблюдают за этим явлением кто с восхищением, кто со страхом, кто с опасением. Кислый запах тумана раздражает и напрягает нервы. Мысли об аварии на химпроизводстве витают в головах.

И полный информационный вакуум – нет связи, нет электричества. А с рассветом ползут слухи. Если бы нашлись люди, способные собрать эти перлы, которые выдают в народные массы слухометы, можно было б написать несколько рассказов одновременно комического, трагического и фантастического содержания. Только писать их времени не осталось, а читать вообще скоро будет некому.

Споры из ночного тумана попав с воздухом в организмы людей мгновенно, с первым вздохом, влетели в кровь и помчались по капиллярам и нервам, быстро и неуклонно подчиняя их своей злой воле. Но у некоторых, очень немногих, выработался невесть откуда взявшийся иммунитет. И пошла в массы игра под названием «Лотерея Стикса», которая разделила всех на две неравноценные части: на тех, кто будет жрать, и тех, кого будут жрать. На тех, кто будет мыслить о том, как выжить и жить, и тех, кто будет только жрать, думая о еде остатками разума, оставленного носителю губительными спорами.