Алексей Хапров - Наследник. Книга вторая

В своём предотъездном рвении я, наверное, был похож на только что выпущенную из клетки птицу. Но мне, наверное, не возбраняется это простить. Ведь это было волнение нашедшего сына отца. Отца, нашедшего своего сына после очень долгой и горькой разлуки!..

Телеграмму о своём приезде я отправил Радику в тот же день.

Когда я пулей влетел на почту, Нина Павловна, – она сидела тогда за стойкой, – сразу поняла, что что-то случилось.

– Да! – кивнул я в ответ на её вопросительно выставленные глаза.

Прочитав мою телеграмму, почтальонша ахнула:

– Господи! Да неужели нашёлся?..

Мне, разумеется, не хотелось светить перед Радиком, что его отец (я думаю, он здесь тоже бы опустил определение «приёмный») стал уж слишком сильно зависеть от алкоголя – это отчётливо читалось по моей тогдашней физиономии. И поэтому первое, что я вознамерился сделать – это срочно вернуть себе человеческий вид.

Но вот удастся ли это за столь уж короткий срок?

Все три дня – ни капли спиртного!..

Парикмахерская!..

Утренние и вечерние пробежки!..

Бассейн!..

Чуда, конечно, не произошло. Но, глядя на себя в зеркало перед отъездом, я с удовлетворением отметил, что я всё же стал выглядеть посвежее.

Ничего, приободрил себя я. Оставшиеся мешки и морщины спишем на последорожную усталость. А там побудем на свежем северном воздухе – глядишь, и всё это окончательно пройдёт…

В чём ехать?

Это тоже был серьёзный вопрос. Я уже давно перестал за собой следить, и ехать в том, что висело в моём шифоньере – это означало определённо позорить Радика.

Нечего ввергать его в стыд, что у него такой неряха-отец!

И я отправился в ближайший торговый центр для обновления своего заношенного гардероба.

Когда я поднимался по эскалатору, мне почему-то вспомнилось, как Радик привёл меня на вещевой рынок в Лужниках перед тем нашим отъездом в Сочи – мне тогда тоже требовалось приодеться перед дорогой.

«Выбирай! Куплю что хочешь!..».

Я ностальгически усмехнулся, вспоминая тот его размашистый и царственный жест.

Пробивая на кассе выбранную мной обновку, – утеплённая куртка, фуражка, брюки, ботинки, джемпер (как говорится, скромно, но со вкусом), – я опять не удержался от улыбки, вспомнив брошенное тогда мне Радиком нарекание: «Ты древнее ископаемое!».

Но я и сейчас считаю, что одеваться нужно соответственно возрасту! А Радик тогда стремился одеть меня, как шестнадцатилетнего пацана!..

Подарки.

Вот с этим оказалось действительно нелегко. Мне хотелось подарить Радику абсолютно всё!

Но дорожная сумка – он ведь была не резиновая! И после долгих раздумий, я остановил свой выбор на планшетном компьютере (внуку), престижных французских духах (снохе) и хорошем цифровом фотоаппарате (самому Радику)…

Хм, дарить подарки своему сыну на его же собственные деньги!

Да, нечего, и вправду, сказать. «Заботливый» я был отец!..

– Начинается посадка на скорый поезд «Москва – Петрозаводск», – прозвучало объявление вокзального диктора.

Я вскочил со скамейки, схватил свои дорожные сумки, покинул зал ожидания и помчался по тоннелю на нужный мне путь.

Нужный вагон… Нужное купе… Указанная в билете полка…

Моё сердце билось как сумасшедшее! Я ждал этого момента без малого десять лет!..

Дорога показалась мне долгой и утомительной.

У кого-то из вас, возможно, подскочили брови: ну, какая она, мол, утомительная? Утомительная – это Москва—Хабаровск. Там аж шесть с половиной дней! А что такое Москва-Петрозаводск? Всего каких-то четырнадцать часов!

Да, если руководствоваться общепринятыми критериями, то долгой мою дорогу, безусловно, не назовёшь.

Но я подчёркиваю – общепринятыми! И я сказал «показалась», а не «оказалась»!

Ведь это совсем другое дело – воспринимать дорогу не в объективном, а в абстрактном ракурсе. В первом случае мерило – это дни, часы и минуты, а во втором – это душевная тоска. Ведь чем сильнее чего-нибудь ждёшь, тем утомительнее тянется время!

Согласитесь, ведь у вас такое тоже бывает!

В поезде я не спал всю ночь. Моё сознание, словно губка, вобрали в себя мучительные воспоминания. Мучительные не столько потому, что грустные, а главным образом потому, что они заставляли меня болезненно ностальгировать о былом.

Эх, если бы не то злополучное карпычевское письмо! Эх, была бы сейчас возможность вернуться в прошлое, я ни за что бы не отдал его Радику!..

В Усть-Бардинск из Петрозаводска я уехал практически сразу же – электричка была через сорок минут. Но вот с отъездом до Мустамятсы мне пришлось подождать. К дневному автобусу я не успел, и поэтому пришлось дожидаться вечернего, шестичасового рейса.