Василий Рем - Детективы

По-кошачьи легкие шаги босых ног Жуманова прошелестели вниз по трапу. Вот и кают-компания. Дверь слегка приоткрыта, в отблесках луны, свет которой проникал через иллюминатор, через щель виднелись два обнаженных тела. Полковник, не издав ни единого звука, не успел даже пошевелиться. Мгновение – и теплая, пахнущая спиртным кровь ручейком побежала по белой простыне на пол кают-компании. На столе, под окровавленным ножом, лежал список всех преступлений, совершенных покойным. Капли, окрасившие бумагу алым цветом и впитавшиеся в нее, уже не блестели.

Выйдя на берег, Байжегит увидел, что акваторию порта заволокло густым плотным туманом. Громкий и до дикости пронзительный женский крик как ножом разрезал сгустившуюся пелену. Но его заглушил гудок сухогруза, привычно подающий сигналы предупреждения в тумане. Дело сделано, приговор приведен в исполнение. Охрана оказалась бессильна.

Зима на Сахалине довольно суровая: снега наваливает высотой до двух метров, а мороз доходит до 40 градусов, когда кажется, что ледяной воздух разрывает легкие. В зимнюю пору на Дальнем Востоке это нормальное состояние погоды. По улице быстрым шагом двигался человек, закутавшийся в китайский пуховик зеленого цвета, – такие были в моде в девяностые. Высокий, широкоплечий парень резко выделялся среди обычных прохожих своей атлетической фигурой.

Паша шел в очередной рейд по сопровождению Иванчика-старшего. После убийства своего младшего брата Иванчик-старший, по кличке Паук, как и принято в бандитском кругу, жестоко расправился с утратившей бдительность охраной. Это стало для всех наглядным уроком, продемонстрировавшим, что будет с теми, кто не сумеет обеспечить его неприкосновенность. Но все же, помня о печальной участи своего меньшого брата, бандит стал намного осторожнее и увеличил число своих телохранителей. Его автомобиль с тонированными стеклами, следовавший в сопровождении целого кортежа машин с охраной, не позволял определить, где сидит Паук.

Ликвидаторам пришлось немало потрудиться, разрабатывая план его уничтожения, но все было напрасно. Несколько месяцев слежки и почти круглосуточного наблюдения положительного результата не дали: объект оставался практически недосягаемым. Но, как говорится, помог случай.

Рекордный бросок

Выяснилось, что у Иванчика есть пагубная страсть – в последнее время он пристрастился к наркотикам и даже завел специальную квартиру на окраине города, где «улетал в нирвану». Это был одноэтажный с виду незаметный коттедж. Расстояние от забора до его окон составляло примерно шестьдесят метров. Понятно, что ни пулей, ни гранатой не достать. Так думал Паук и, как оказалось впоследствии, ошибался.

Вечерело, когда Павел, несмотря на мороз, слегка вспотевший от быстрой ходьбы по улице, добрался до места, откуда вел наблюдение за объектом. Впрочем, это его даже радовало: хорошая разминка перед серьезным испытанием. Ему было видно, что в комнате сидели две девицы с остекленевшими глазами, уже прилично нанюхавшиеся кокаина. Иванчик развалился в кресле перед журнальным столиком и, заправившись очередной порцией белого порошка, откинулся на спинку кресла, ожидая «прихода». Резкий звон разбившегося стекла и стук металла об пол никого, кроме самого Иванчика, не обеспокоил. Увидев на полу гранату-лимонку, он мгновенно вместе с креслом опрокинулся головой вниз на спину, что и спасло ему жизнь. В комнате раздался оглушительный взрыв, черная копоть вместе со стеклами вылетела наружу, на морозный вечерний воздух. Четыре тела – двух охранников и так ничего и не успевших понять девиц – остались лежать неподвижно, зияя кровоточащими ранами. В углу от чьей-то горящей одежды занималось пламя.

Очнувшись, Иванчик пополз к окну. Подняться он не мог – ноги не слушались, но руки были целы и позволяли передвигаться. В дом вбежали перепуганные охранники. Подхватив раненого босса, быстро уложили в джип и помчались по заснеженным улицам в больницу. Насмерть перепуганный, с многочисленными ранениями, но все же живой, через несколько минут он уже лежал на операционном столе. Акт возмездия не был доведен до конца. Но феноменальный Пашин бросок гранаты в окно с расстояния шестьдесят метров не смог повторить никто – это был его личный рекорд.