Андрей Хорошавин - Пусть духи спят

Через пятнадцать минут слева по борту показалось стойбище. Яранги стояли вкруг, у подножья высокой сопки в пятидесяти ярдах от берега. Отовсюду тянуло дымом. На берегу полно коряков: мужчины, женщины, дети. Все в одеждах из шкур. Молчат и смотрят. Собаки подняли лай.

– Стоп машина! – Скомандовал Чарли. – Отдать якоря! Спустить шлюпку с левого борта!

Загремела цепь. Якоря упали с обоих бортов, подняв фонтаны брызг. Цепи натянулась. Течение вздыбилось бурунами из-под просмоленных бортов, и «Люсия» замерла посредине реки.

2

Уже давно стемнело. Дождь прекратился. Ветер разогнал тучи, и над стойбищем, в мерцании звёзд, поднялась белая луна. В центре догорал большой костёр. Коряки уже перепились. Кто-то ещё ползал, кто-то пытался петь и плясать, всматриваясь в огонь полуприкрытыми глазами. Но большинство – мужчины, женщины и даже дети, валялись повсюду прямо на земле рядом с собаками. Они блестели в ночи пустыми глазами, похожие на мертвецов.

Чарли Доусон и Ронни Крафт сидели на шкурах в яранге старейшины рода и жевали оленину. Сам хозяин уже изрядно подпивший, с жадными бегающими глазками на потном заросшем редкой щетиной лице, рассказывал какой он, Кайнин, смелый охотник. За его спиной высилась куча подарков. В свете огня искрился бисер, блестели стальные швейные иглы, пестрели клубки цветных нитей и отрезы дешёвой яркой ткани. Отдельно сложены табак и виски.

Ронни говорил, а Чарли слушал и, не мигая, смотрел на маленькую, размером с большой палец руки, золотую фигурку пузатого божка, болтающуюся на кожаном шнурке на шее старейшины рода.

Заметив внимание гостей к золотой фигурке, Кайнин расплылся в улыбке:

– Это Пеликен! – Пьяно тявкнул он. – Он приносит богатство и удачу. – Если гладить ему живот, то Пеликен будет доволен и щедр.

Ронни поднял на старейшину холодный взгляд и заговорил вкрадчиво:

– Большие белые люди слыхали о вашем боге, и знают, что он щедр и весел. Но большие белые люди никак не могут понять, как такой маленький бог, – при этом Ронни указал пальцем на фигурку, – может сделать счастливым такой большой народ?

– Не веришь?! – Старейшина вскочил на короткие кривые ноги. – Смеёшься?!

– Мы не смеёмся, – отвечал Ронни, опустив глаза и подливая виски старейшине. – Мы просто хотим знать. Может Пеликен принесёт счастье и нам?

– Это маленький Пеликен. Он слабый и служит только мне. Но большой Пеликен может всё! – Старейшина снова бухнулся на шкуры. – Нужно пойти, дать ему жиру и погладить живот.

– Где же он живёт? Мы принесём ему невиданные подарки. Пусть сделает нас удачливыми и счастливыми. Проводи нас к нему, храбрый Кайнин, и мы дадим тебе ещё подарков.

– Я большой охотник…, ик…, – старейшина выпятил губу и качнулся, едва удерживая глаза открытыми.

– Мы дадим тебе длинное ружьё, порох и много пуль. Дадим тебе большой железный нож. Ты станешь величайшим охотником своего народа. Отведи нас к своему богу.

– Он тут. Ночь, день и ещё…. Шаманы решают…. – Старейшина начал быстро погружаться в пьяный сон. – Пустят…. Там, у реки…. В скале есть…. Погла…. – Старейшина завалился на спину и захрапел.

– Готов! – Ронни сплюнул.

– Мы перестарались с виски, Ронни. – Чарли встал.

– Зато теперь мы знаем, что делать завтра. – Ронни тоже поднялся. – Пошли. Надо сказать парням, что бы перевязали этих свиней.

Когда Ронни и Чарли покинули ярангу, из-под кучи шкур вынырнула лохматая детская голова с искрящимися озорными глазами. Мальчишка лет десяти бесшумно вышел вслед за гостями и лаской юркнул в темноту.

3

Старая шаманка Лактынэ жила на отшибе. Её шалаш, сделанный из сосновых веток и обложенный у основания мхом, стоял на плече каменного зуба, торчащего из сопки, у подножия которой расположилось стойбище. Мимо шалаша шла тропинка. Извиваясь, она тянулась от реки к лесу и скрывалась в гуще деревьев. Дымил костёр. Шаманка курила деревянную трубку и смотрела на угли слезящимися глазами.

Послышался шорох. До шаманки донёсся тихий детский голос:

– Бабушка Лактынэ-э.

– Милют, это ты? – Шаманка насторожилась и отложила трубку в сторону.

Из темноты вышел мальчик и присел у костра. В его чёрных раскосых глазах плясали озорные искорки.

– Что делают большие люди?

– Ушли на большую лодку.

– Что в стойбище?

– Все спят. Большие люди дали много огненной воды.

– И Кайнин?

– Дедушка Кайнин пил много огненной воды и говорил с большими людьми.

Взгляд шаманки похолодел: