Сергей Милушкин - Послание из прошлого. Зарница

Витя посмотрел на Шарова, их взгляды пересеклись и на какое-то мгновение они снова оказались там, на стадионе – один на трибунах для болельщиков, другой – на беговой дорожке.

В глазах Шарова промелькнул страх, и он спешно отвел взгляд.

– Кажется, у него сотрясение, – сказал командир. – Ему может стать хуже. Нужно поторапливаться.

Верхушки высоченных сосен над ними зашумели и шум этот был протяжным, полным тревоги и грозных предзнаменований.

2010 год

Полумрак палаты никак не рассеивался и хотя со стороны приоткрытой двери в комнату падал приглушенный свет, он все равно ничего не видел.

Вытянув руку, он сделал шаг и когда неясное пятно, которое он принял за шкаф, или занавеску, чуть шевельнулось, внутри все оборвалось. Ноги подкосились и ему стоило больших трудов устоять на месте.

Белое исхудавшее лицо с огромными блестящими глазами застыло прямо перед ним.

– Ты… – услышал он тихий голос. – Ты все-таки пришел?

Виктор не смог ответить, в горле застрял ком, а на глаза навернулись слезы.

– Что… что он с тобой сделал? – прошептал чуть слышно.

Позади раздался шум. В дверях показалась мужская тень и Лена, закрывшись руками, попятилась. На ее лице застыл почти первобытный ужас.

– Нет… – услышал Виктор ее голос. – Только не уколы… Пожалуйста!

Волна ненависти пронзила его, заполнив жаром грудную клетку. Руки горели, точно их облили бензином и подожгли. Виктор медленно повернулся, рассчитывая проломить доктору череп, но позади тут же возник Шаров. Майор положил тяжелую руку на плечо профессора и глядя на Виктора произнес:

– Разборки отложим на потом. У нас минут пять-семь, может быть десять, пока они не взломают двери.

Виктор почувствовал, как на шее бьется тугая жилка.

– Я с тобой еще поговорю, – сказал он медленно.

Инин кивнул, улыбаясь одними губами.

– Конечно. А сейчас лучше делать то, что говорит майор. Иначе…

– А если ты нас дуришь?! Что если все твои слова – ложь, и ты снова добиваешься каких-то своих целей?

Лицо Инина стало непроницаемым. Одни глаза сверкали черными угольками.

– Я бы мог сделать так, чтобы ты не вышел из своей колонии. Легко. Шаров подтвердит.

Майор переступил с ноги на ногу и пожал плечами.

– С вашей должностью вполне допускаю такой вариант. Это не так уж дорого бы обошлось.

– Это нет ответ, – зло бросил Виктор.

Вдруг позади него раздался голос.

– Он говорит правду.

Виктор перевел взгляд с профессора на Лену и удивленно вскинул брови.

– Правду?

– Если мы не поможем сами себе, то не вернемся оттуда, понимаешь? Я знаю. Я видела.

Что-то в ее голосе заставило Виктора поежиться. Может быть, и сообщение для него в одноклассниках и вообще все происходящее – четко спланированная операция сумасшедшего доктора? Но даже если и так… разве не вернулся бы он за Леной, узнав, где она находится? Разве не попытался ее вытащить из лечебницы любой ценой? Получается, что так. Только понятно, что прийти среди бела дня в охраняемую больницу и сказать: «У вас тут случайно Лена Евстигнеева не лежит? Лежит? Тогда не будете ли вы любезны сообщить ей, что у нее посетитель? Не будете? А почему?» – не вышло бы. Возможно, Лена писала ему, зная, что профессор читает ее сообщения, возможно у нее просто не было другого выхода. Или… она действительно знает… И, если она уверена, что без помощи отсюда, из будущего, их маленькому отряду партизан из 6 «Б» никогда не выбраться из рокового сорок первого… разве не попытается спасти ребят? Он бы сделал точно так же.

– У тебя есть во что одеться? В белом халате ты слишком заметна, – быстро сказал майор.

Лена покачала головой.

Инин повернулся боком, посмотрел на майора и сказал:

– Сейчас принесу. В хозпомещении уборщицы оставляют халаты, – не спеша он направился в дальний конец коридора и Шаров пошел за ним.

Виктор понял, что они с Леной остались одни. Он давно репетировал это мгновение, представлял, как оно могло бы выглядеть, что скажет ей, что ответит она – но все слова выветрились из головы. Он стоял как школьник в тот день, когда впервые понял, что не может без нее жить. Тогда это представлялось именно так и с тех пор, он это ясно осознал, ничего не изменилось.

– Витя… – послышался ее голос.

Он вздрогнул.

Она бросилась к нему, обняла за шею. Ее худое тело под белым бесформенным халатом дрожало как осиновый лист.

– Ты все-таки пришел… Я не думала, что ты…