Васса Симанович - Большой Жук

Медведь остановился у входа в пещеру, обернулся. В лунном свете Гулицкий сделал эффектный круг и сел на иву.

– Вам очень подходит имя Янтарь, – торжественно произнёс Жук. – Красиво и необычно.

Медведь втянул голову в плечи и весь как будто съёжился. Напряжение повисло в воздухе. Гулицкий понял, что ляпнул что-то неподходящее. Но что?

– Хватит на сегодня разговоров, – буркнул Медведь и исчез в темноте пещеры.

Ранним утром Медведь выбрался из пещеры, чтобы незаметно добраться на другой берег реки. А там рукой подать до ежевичных зарослей, где можно спрятаться и просидеть до полудня. Мишка надеялся в тишине полакомиться ягодами и, когда солнце станет совсем жарким, спуститься к прохладной воде.

Задумка была хорошая, но осуществить её не получилось. Едва Медведь добрался до склона, покрытого колючим кустарником, как услышал знакомую трескотню над головой. Гулицкий не глядя шлёпнулся на ветку ежевики и вскрикнул:

– Ого, да эти кусты колючие!

Медведь сердито засопел – никуда не денешься от этого Жука. А Гулицкий как ни в чём не бывало принялся болтать:

– Мне не даёт покоя вот какая штука: я вчера предложил очень подходящее для вас имя, а вы изменились до неузнаваемости. Словно могучего зверя заменили на беззащитного котёнка.

Медведь ел ежевику и едва сдерживался, чтобы не зарычать на Жука. Разговор был ему неприятен, но как объяснить это Гулицкому? А тот не унимался, продолжая бесцеремонно выяснять, что именно не понравилось Мишке:

– Мне бы хотелось знать, чем я обидел лесного героя. Янтарь – звучит великолепно и очень подходит к вашей наружности.

– Не подходит, – проворчал Медведь.

– Когда спуститесь к реке, взгляните на своё отражение. И вы поймёте, насколько я прав, – Гулицкий упорствовал и не замечал, что Медведь хмурится.

«Как так вышло, что это взбалмошное насекомое врезалось в мою голову? – размышлял Мишка. – А теперь не даёт мне проходу. Ведь мог пролететь стороной. Но кто бы тогда спас малыша из-под бурелома?! Белки сами не осмелятся попросить о помощи». Так думал Медведь, пока Жук тарахтел что-то про имена великих людей. Бесполезные разговоры были очень утомительны для немногословного Медведя, и он попытался не слушать Гулицкого. Но это было не просто. Наконец Медведь не выдержал и высказался:

– Гулицкий, вы слишком много говорите.

Жук ничуть не обиделся и тут же ответил:

– Зато вы молчун. А вместе мы очень хорошо дополняем друг друга. У меня слегка отчаянный, взбалмошный характер, но зато я умею быть хорошим другом.

– Я устаю от глупой болтовни, – Медведь пытался остановить Жука, но тот, кажется, не собирался замолкать.

– Выбор имени – это совсем не глупости. Если я вам не угодил с одним именем, подберём другое.

Рассерженный Мишка не нашёл, что возразить в ответ, и пошёл напролом:

– Гулицкий, угомонитесь. Я не нуждаюсь в каком-то дополнительном имени. Мне и так хорошо, – заревел Медведь.

Жук даже подпрыгнул от неожиданности. А Медведь немного успокоился и добавил:

– Пожалуйста, найдите себе другое занятие. В лесу столько всего интересного, а вы преследуете меня который день.

– Прошу прощения, если я вам надоел, – виновато пробормотал Гулицкий. – Постараюсь помалкивать и не докучать.

Жук поднялся в воздух и на прощание уточнил:

– Могу ли я рассчитывать на ваше гостеприимство? Днём вы меня не увидите, а ночью мне бы хотелось укрыться в вашей уютной пещере. Там я чувствую себя как дома.

Мишка согласился, лишь бы избавиться от надоедливого болтуна.

Два дня Гулицкий держал своё слово и вёл себя деликатно. По утрам он приветствовал Медведя, а потом исчезал до вечера. В сумерках возвращался, коротко сообщал, что ему нравится жизнь среди зеленых холмов и что он обрёл здесь новый дом. Никаких длинных разговоров и захватывающих историй. Про имя для Медведя не вспоминал, вопросов не задавал. Словом, был почти идеальным соседом.

Но терпения Жуку хватило ненадолго. Как-то пролетая над берегом реки, он совершенно случайно посмотрел вниз. И увидел Выдру, которая энергично кувыркалась в воде. Гулицкий спустился, поздоровался и поинтересовался, что это она такое вытворяет. Выдра объяснила, что любит полакомиться рыбой, болтаясь в реке и положив улов себе на живот. А после обеда крутится в воде, тщательно очищая шерсть от остатков еды.

Гулицкий выразил восхищение:

– Я был поражен вашей способностью плавать на спине и даже спать в таком положении, – трещал Жук. – Но вы не перестаёте меня удивлять! Это изумительно – положить рыбку себе на живот и перекусить, покачиваясь на волнах.