Алена Тихая: Точка перелома

I

Покидая отчий дом

Я проснулся этим утром, даже не подозревая, что новый день – это крутой поворот моего жизненного пути, и что жизнь, словно заботливая бабушка, решившая порадовать своего внучка, приготовила мне множество сюрпризов.

«Все, что вы можете себе представить, можно реализовать». Я прочитал эту фразу и тут же почувствовал дрожь по всему позвоночнику и острую боль, поднявшуюся снизу живота и резко остановившуюся в желудке. Через мгновение боль перескочила в затылок. Я вышел из дома, чтобы глотнуть свежего воздуха. Прочитанная мною книга разрушила все мое мировосприятие. А ну как возьму и проверю все в ней сказанное? Что потеряю? Я с грустью оглядел дом, в котором вместе с матерью прожил тридцать восемь лет. Обветшалая лачуга: покрытый местами прогнившей и обшарпанной деревянной обшивкой сруб тридцати квадратных метров, прогнутый конек крыши, залатанные листы шифера, треснувшие в стекле унылые деревянные окна. Наличники отвалились лет пять назад. Я подошел к окну, попытался поправить штакетник. Резкий запах плесени ударил мне в нос – доски совсем прогнили. И дальше жить так? Нет. Эту реальность я потерять не боюсь. Пора, что ли, навстречу к новой? По крайней мере, того требует автор прочитанной мною книги.

Вообще-то жизнь моя сложилась так, что читать особо было некогда. Отец умер рано, когда мне не было еще и десяти. Мама работала уборщицей в детском саду, получала копейки. Заработанных денег еле хватало на еду и электричество. Оставшиеся копейки мама заботливо убирала в баночку, которую ставила на самую высокую полку шифоньера. Оттуда она доставала их раз в сезон, чтобы купить нам обувь. Жили бедно. Помню, что постоянно хотелось кушать. В первое же лето, которое пришлось жить без отца, я понял, что покупать еду дорого, и пропитаться можно только урожаем с собственного огорода. Оттого большую часть времени проводил на грядках. Ну и рыбачил, конечно. Еще помню, что одежда моя дышала на ладан. Мама вечерами постоянно штопала, многозначительно тряся головой. А чего она хотела? Одежда мне доставалась от соседа, семья которого тоже была небогатой, поэтому они покупали вещи на китайских рынках. Пытаясь исправить финансовую ситуацию, я стал рано работать: колол дрова, рыл траншеи, таскал сено, пока однажды не слег. Вызванный из поликлиники врач сказал, что я сорвал спину. На дорогостоящее лечение денег не было: обошлись походами к местной целительнице и приемом обезболивающих лекарств. На маму сей факт оказал сильнейшее впечатление. Она плакала по ночам, приговаривая вполголоса (думая, что я не слышу):

– Не уберегла. Как жизнь-то ему теперь жить?

С тех пор тяжелый труд мама мне строго-настрого запретила. Я подрабатывал покраской стен и побелкой потолков, а мама стала торговать самогоном. Стало хватать на еду, одежду и прочие необходимые вещи, но лишнего ничего позволить себе не могли.

А в этом году мама подхватила грипп, да и не перенесла его. Я похоронил ее по-людски и запил. Неделю из дома не выходил – потерял смысл жизни. Так бы и погряз, да Антоха спас – племянник моей соседки. Приехал вечером на мотоцикле, дал мне в руки книжку.

Антоха – удивительный малый. До четвертого класса учился на тройки, учебу ненавидел и с родителями на этом фоне ссорился. Я на правах старшего (а я был для него как брат, хоть и из чужой семьи), пытался вразумить малого как мог, но понимая, что в этом возрасте дети на чтение морали реагируют остро, быстро прекратил это. Вечерами я занимался с Антохой тренировками: учил его работать с гантелями, отжиматься, подтягиваться. В один из таких вечеров он зашел, когда я только начал подтягиваться. Стоял, считал шепотом.

– Дядь Никит. Пятьдесят раз. Разве такое возможно? – смотрел он на меня широко раскрытыми глазами.

Я спрыгнул с турника, потрепал его коротко подстриженные волосы.

– Возможно. Если каждый будет развиваться в том, в чем силен, все станет возможно. Физкультура – это моя сильная сторона.

– Хм…А мамка наоборот говорит. Мол, по матеше двояк, значит, надо матешу подтягивать.

– А в каком предмете ты силен?

– В информатике. Но там тоже трояк. Времени на нее не хватает.

– А давай так, Антох. Проверим, чья теория сильнее: моя или теть Тамары. Ты каждый день после домашки занимайся час математикой, полчаса информатикой. Но не отлынивай, – тут я грозно посмотрел на мальца. – Спорю на мой велик, в информатике больших успехов добьешься.