Ирина Дынина - Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

– Жаловалась? – удивилась Марьяна. – Сашка, вообще, жалуется редко, да и некогда ей – работает, спину гнёт за гроши.

– Работает? – Владислав Семенович приподнял одну бровь. – Где, если не секрет?

– На фабрике конфетной! – фыркнула Марьяна. – Работы полно, а платят – копейки.

– Что ж, так? – Смолкин продолжал проявлять интерес, тем самым безмерно удивляя Марьяну. – Почему не перейдет на другую работу?

Марьяна Фокина глубоко вздохнула, от чего ее пышная грудь опасно заколыхалась.

Владислав Семенович воровато покосился на глубокий вырез, выдохнул, дернул себя за третью пуговицу сверху, рискуя ненароком изуродовать дорогой пиджак и замер, в ожидании ответа.

– Да, дура она, Сашка, – в сердцах воскликнула Марьяна. – хоть и подруга моя. Говорила я ей – кому нужна твоя «педуха», пошли лучше со мной в «торговый». Так нет же, уперлась – мама говорит – то, мама говорит – сё, мама права… А, как детский садик закрыли, так Сашка без работы и осталась! Кому оно нужно, такое её образование? Она обычный «мобильник» себе позволить не может. Я предлагала ей, в подарок на день рождения, так она меня чуть со свету не сжила – ей, видите ли, совесть не позволяет такие дорогие подарки принимать. Ну, не дура, ли?

– Интересная девушка. С совестью. – отходя от кассы, вздохнул Смолкин, повторяясь и подумывая о том, что ему, с его носом-пуговкой и ушами, как у Чебурашки, ничего не светит.

Марьяна одернула короткую юбку, расправила плечи и профессионально улыбнулась очередному покупателю.

*

Юбка отлично отстиралась – самой Саше показалось, что она выглядела даже лучше, чем при покупке.

Пахла она тоже хорошо – ярко и свежо, словно апрельское утро.

Сегодня Сашеньке нужно было в «ночную» смену, и поэтому девушка позволила себе поспать больше обычного.

Встала она поздно – Гаврик истошно орал и метался по кухне в поисках завтрака.

Саша могла предложить ему только ливерную колбасу, которую «сиамец» вначале подозрительно обнюхивал и уже после тщательного исследования на пригодность, употреблял по назначению.

В дверь кто-то стучал, громко и упорно.

Так стучать мог только один человек, и Саша точно знала, кто он.

– Чего, тарабанишь? – Шевчук погладила Гаврика по мягкой шкурке. – Есть же звонок.

– Неинтересно – в звонок. – Марьяна с разбегу прыгнула на диван и хлопнула по клетчатому пледу ладонью. – Задохлик, иди сюда, добренькая тётя Марьяна принесла тебе угощенье.

– Я его только что покормила. – пыталась протестовать Саша, которой стало неудобно от того, что подруга, мало того, что постирала её собственную юбку, так еще и кота собирается угощать.

– Ха! – пренебрежительно хмыкнула Марьяна, имея в виду ливерную колбасу, и завлекательно зашуршала бумагой.

Задохлик, точнее – Гаврик, недоверчиво принюхался, но в воздухе витало нечто, манящее его куда больше ливерной колбасы и кот, сменив гнев на милость, потерся головой о круглые колени Марьяны.

– Предатель! – ласково пожурила любимца Саша. – Переметчик. Продался за пакетик «Вискаса»!

– Путь к сердцу мужчины, пусть даже и кота, пусть даже и такого дохлого, как твой доходяга, лежит через его желудок. – важно изрекла прописную истину Марьяна. – И не за какой-то там «Вискас», а за свежий, наивкуснейший рыбный продукт! Брат, на речке, мелочи всякой наловил – пояснила девушка, вытряхивая в раковину серебристую рыбку, с красными плавниками. – Мать, окуня мелкого, чистить отказывается наотрез, так что, твоему питомцу жутко повезло! «Сиамцы» как, рыбу уважают?

– Спрашиваешь! – хмыкнула Сашенька. – Сама посмотри!

Утробно рыча, вздыбив шерстку на затылке, Гаврик жадно пожирал дареную рыбу, воинственно сверкая голубыми глазами и топорща усы.

– Тобой, Сашка, представляешь, сам Смолкин интересовался! – Марьяна распушила волосы, легким движением руки. Она уродилась натуральной брюнеткой, белокожей и пышногрудой, чем немало гордилась. Да, не блондинка, зато всё своё, природное, натуральное – и бюст, и губы, и шевелюра. – Татьяна Ивановна приходила, рассказывала, а новенька из «продуктов», бегала вся заплаканная. Что у вас там стряслось такого замечательного, от чего персонал торгового центра теперь шушукается по углам, обсуждая поведение шефа?

Саша коротко обрисовала весь несчастный случай, жертвой которого стала ее единственная приличная юбка.

Марьяна насмешливо хмыкнула:

– А, то.. Ты могла скандал учинить, иск вкатить магазину. Оно им надо, счастье такое сомнительное? Штраф, огласка, то, да сё.. Моральный ущерб.. Захотела бы, поимела с них хорошие бабки, машинку бы купила, «автомат», а, то, по твоей развалюхе давно помойка плачет!