Валентин Пичугин - Без права на возвращение

Он лёг в постель, ночные тени плыли по потолку причудливой чередой, погружая его в воспоминания минувших дней…

– Ну-с, молодой человек, как мы себя чувствуем? – кругленький, низкого роста человек в белом халате, буквально, вкатился в палату. – Что беспокоит? Пора Вам, мой друг, подумать о том, чтобы покинуть наше славное заведение, а Вы вдруг надумали у нас задержаться. Непорядок.

Завершив свою тираду, доктор противно захихикал и, поставив стул на середину комнаты, присел, смешно закинув нога на ногу.

«Как ему это удалось при таких коротких ногах? Айболит хренов», – подумал Андрей, наблюдая за странным гостем. Однако, он ошибался, это был не гость по центру комнаты сидел хозяин клиники, специализирующейся на травматологических заболеваниях.

– Почему вы меня здесь удерживаете? Я хочу видеть свою жену, – глядя исподлобья и памятуя о ночных событиях, – потребовал Орлов.

– Помилуйте, кто же Вас держит? Прямо сейчас можете уйти, кстати, Эльза ждёт встречи с Вами за дверью, – ничуть не обидевшись застрекотал Айболит. – Ваше состояние стабилизировалось. Считал бы правильным, побыть у нас ещё дня два-три, дабы избежать посттравматических реакций, но, если настаиваете, удерживать не буду.

Андрею не понравилось, что этот бодрячок назвал Эльзу по имени: «Значит они знакомы, и она в курсе того, что с ним происходит и почему его ночью скрутили и вернули в палату».

– Позовите жену, – он сделал акцент на последнем слове, нарочито не назвав Эльзу по имени.

– Хорошо, хорошо, – толстячок подскочил со стула, потёр ладошки, словно собрался трапезничать, Андрею даже показалось, что у его собеседника сейчас потекут слюни. Однако, этого не произошло, и «белый халат» продолжил. – Я загляну к Вам сразу после общения с супругой, нам надо уточнить кое-какие обстоятельства.

В палату вошла Эльза и подошла к кровати, ему показалось, что жена недавно плакала: тёмные круги под глазами и тревога в глазах. Он приподнялся.

– Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? – Андрей хотел взять в руки её ладони, но она отстранилась и присела на краешек стула.

– Я не заразный, – попытался он пошутить. – Вообще-то, у нас принято приносить больному апельсины в маленьком вязанном пакете. Авоська называется.

– Андрей, ты не понимаешь…, – Эльза подыскивала нужные слова. – Я сейчас уезжаю, мне надо побыть одной, если захочу тебя увидеть, то сообщу.

Она стремительно поднялась и вышла из комнаты, он хотел окликнуть её, но передумал. Сказать, что Орлов был обескуражен, не значило ничего, Андрей был потрясён. Видимо, он недостаточно хорошо знал свою Эльзу.

Запас стрессоустойчивости позволил ему отпустить её молча. «Значит, на то у жены есть весомые причины, придёт время – всё узнаю. Вот тебе и Занзибар. А сейчас надо понять, что им от меня нужно», – ему захотелось прилечь на кровать, голова слегка гудела, и привкус железа появился во рту.

За дверью послышались оживлённые голоса, снова вошёл доктор, в руках он держал папочку:

– Так-с, а что это у нас такое нерадостное выражение лица?

– Вы не ответили на мой вопрос: почему меня здесь удерживают? – в свою очередь поинтересовался Андрей, правильнее было бы сказать, потребовал ответить, но он не желал конфронтации и постарался вложить в вопрос максимум дружелюбия.

Доктор расценил стремление своего пациента к миролюбию и безмятежно спросил, оглядывая углы палаты, будто там кто-то прячется:

– Кто? Кто вас удерживает?

– Не знаю, – пожал плечами Орлов, – выскочили у дверей на выходе из коридора ниндзя какие-то, укололи в шею, скрутили и в кровать уложили.

Он излагал события вчерашнего ночного происшествия в той последовательности, которую помнил:

– И этот, с жёлтыми снежинками. Куда он их собрался клеить? Новый год давно прошёл.

– Молодой человек, – умилительно, словно жалея его, пропел «колобок», – в нашем коридоре нет дверей на выход, сообщение между этажами только на лифте или эскалаторе для персонала и тяжело больных.

– Как это нет, вчера были, а сегодня нет? Там у вас ещё летний садик в миниатюре, – возмутился Андрей и добавил, – с водопадом. Вам показать?

– Ну, если настаиваете? – улыбнулся доктор, выставляя ладонь и пропуская его вперёд. Пока они шли по коридору, он тихо бормотал что-то про «артериовенозную мальформацию и аневризму, дефицит памяти и психическое расстройство».

Пройдя ещё несколько шагов, Орлов упёрся в стену. «Не понял, где ресепшен?» Он провёл по стене рукой, шершавая поверхность щекотала ладонь, повернувшись к доктору, спросил, глядя прямо в глаза: