Лев Леонтьев - Боль

Частенько, когда пора было поспать, но резь в животе мешала, Дмитрий машинально клал руки на больное место, представлял, как из ладоней истекает целительная энергия, и постепенно, очень медленно и неохотно, боль утихала. Если она долго отказывалась повиноваться, «целитель» мысленно усиливал поток энергии. Становилось легче, и, успокоенный, Дмитрий засыпал. Если же он находился на улице или на работе, и не было возможности наложить руки на больное место, Дмитрий просто мысленно направлял в него целительную энергию. Облегчения не наступало, но молодой человек верил: когда-нибудь у него получится!..

Боль и больше ничего. Невозможно заняться ничем. Так Дмитрию казалось поначалу. Поначалу?.. Да. Первые четыре года. А потом – надоело!.. Надоело смотреть на боль и больше ничего не делать. Стало скучно. Болит?.. Да ну и ладно!.. А дела всё равно надо делать. Надо зарабатывать деньги: покупать еду, платить за квартиру, оплачивать услуги мобильной связи. Да много для чего нужны деньги. И чем дальше, тем больше их требуется. Жизнь не стоит на месте – появляются новшества, от которых ты не можешь отказаться, как бы консервативен ни был. И новые фильмы посмотреть хочется, и книги почитать. И компьютер обновить. Деньги, деньги, деньги… Какая это всё-таки замечательная штука!.. Неужели на свете есть балбесы, презирающие их?.. Скорее всего, они просто не умеют их зарабатывать, отсюда и презрение. А ведь на свете большинство людей не умеют зарабатывать деньги, но не додумываются до того, чтобы презирать их!.. Напротив, люди любят деньги. И хотят иметь их как можно больше. Чтобы тратить. И чтобы считать. И совершенно нормально получать большие, огромные деньги законным способом и любить их тратить. А презирать деньги – аномально. Вообще что-то презирать, ненавидеть – аномально. Мир создан с любовью. Создан в любви. И весь он пронизан любовью. И достоин только одного чувства – любви!.. И деньги в том числе, поскольку являются частью этого мира. И созданы и существуют в полном соответствии с укладом, установленным Богом. Иначе их просто не было бы.

Итак, жить и работать сквозь боль. Видя её, наблюдая за ней, наслаждаясь ей, любя её, мучаясь, страдая от неё, наслаждаясь и любя свои мучения и страдания и параллельно что-то делая. Страдаешь и улыбаешься. Мучаешься и смеёшься. Мысленно материшься, просто орёшь благим матом и любишь всё окружающее. И внутреннее – само собой. И боль. В первую очередь – боль. Только попробуй не любить её!.. Да у тебя и не получится, ты не сможешь!.. Потому что знаешь: боль нельзя не любить. Ты обязан любить её!.. Что, съел?.. И как, ответь мне, можно не любить что-то, зная, что не любить это попросту нельзя?.. Не по-Божески это, неправильно!.. Ты ведь высокоорганизванное сознательное создание, так вот и руководствуйся тем, что тебе подсказывает, диктует твоё сознание. А то, что говорят эмоции – типа: больно, невыносимо, ужасно! – фигня на постном масле. Наплюй! Слушай сознание. Ибо оно, твоё сознание, и есть ты сам!..»

Размышления Дмитрия прервались. Помешали задорные детские крики за окном. Заснеженная дорожка возле дома подтаяла, потом подморозило, и вот – у детишек радость, которой уже и не ждали. Солнце с каждым днём пригревает сильнее, скоро побегут по улицам ручьи, под ногами зачавкает противная грязная жижа. Чуть отступишься – ноги расползутся, и хряпнешься в скользкую кашу. Дмитрий вздохнул. Пронзительные вопли мешали думать. Конечно, думать он продолжал, но совсем не о том, о чём хотелось. Думал, как было бы хорошо жить в собственном загородном доме. И чтоб никакого шума по соседству. И чтоб соседи – либо тихони, либо никаких вовсе. Ну, поблизости никаких. А на горизонте пусть будут. А то может стать тоскливо. Хотя – вряд ли. Но есть вдруг стало, подошёл к окну, посмотрел вдаль, а там, вдали, соседские дети резвятся на лужайке. Красиво!.. Но ничего не слышно. Потому что очень далеко. И оттого, что не слышно, ещё более красиво. И вот в такой расчудесной атмосфере можно целый день, до одури – думать и писать, писать и снова думать. Думать и писать параллельно, а потом опять по очереди. Красотища!..

Дмитрий нажал кнопку на приборчике, отключил. Ни к чему записывать на «флешку» всякую ерунду. Собственное ворчание или пустую болтовню. Хотя, возможно, потом в этой, на первый взгляд, пустой, болтовне можно было бы отыскать что-то путное. Но разве уважающий себя человек роется в помойке, пытаясь отыскать что-то на ужин?.. Вот и Панкратов не станет.