Ирина Зоткина - Почти Гримм. Принц и Каин

Солнце село, проголодавшаяся ведьма проснулась и прислушалась: на улице завывал ветер, ветви старого дуба скребли по глазурованной крыше, а в углу прогрызал в пряничной стенке норку сбежавший мышонок. «Вот я тебя, негодник! – проворчала колдунья, неохотно выбираясь из уютного кресла-качалки. – Дождешься – заведу кошку. Хм, а что если мне, и в самом деле, завести кошку? Да еще и кота? Принесут котят, и будет у меня запас на черный день. Хе-хе-хе!»

Только она поднялась, как за окном раздался оглушительный треск. Старуха аж присела от неожиданности. Неужели ей не послышалось, и кто-то и впрямь отломил кусок от пряничного ставня? Она бодренько для своего возраста просеменила к дверям и выковырнула из двери – замечательнейшей двери, изготовленной из вкуснейшего бисквита с ромовой пропиткой, – марципановый грибок и прильнула к нему подслеповатым глазом.

Так и есть! На крыльце темнели два силуэта, закутанных в какие-то балахоны. Послышалась негромкая речь: «Ты что будешь – пряник или карамель?» «Я получше нашла. Смотри, тут засахаренные орехи – отличное соотношение белка и углеводов».

Урсула дрожащим от сдерживаемой радости голосом спросила:

– Кто там?

– Сто грамм, – буркнул первый.

– Дубина! – зашипел второй, более высокий, голос. – Чё ты мелешь? Какие сто грамм?

Ведьма ошалело заморгала – судя и по голосу, и по фигуре, явно больше. Опомнившись, она отворила дверь и выглянула: так и есть, на ступеньках стояли двое – рослый широкоплечий парень со светлыми встрепанными волосами с куском ставня в руках и невысокая девица с короткими – срамотища – черными кудрями и с горстью орешков в карамели в руке.

– Вы хто ж такие будете, голубчики?

– Мы, бабуль, это, типа – сладость или гадость? – выдал блондин, смерив сгорбленную старушонку хмурым взглядом.

– Пх-хы-хы-хы! – зажав себе ладонью рот фыркнула девушка. – Ганс, ну ты ляпнешь тоже! Тогда судя по специализации, сладость как раз я, а ты, наоборот, гадость, на всю голову глючная.

– Грета, ну вот на фига меня палить? – в свою очередь зашипел парень, а потом растянув губы в несколько деревянной улыбке сказал уже бабке: – Хэллоуин, бабуля. Не забыла еще в глухомани своей?

«Ганс! Грета! – У Урсулы от радости аж все даты, годы и столетия в голове смешались. – Неужто те самые?! Выросли-то как! Вот и попались, голубчики!» Она поспешно распахнула дверь.

– Да помню я, мои хорошие, какой нынче день. Не совсем еще из ума, старая, выжила. Только чего ж это на пороге стоять? Заходите ко мне, я вас чаем горячим или какао с молоком напою. А уж сладостей съедите столько, сколько душе угодно.

– Что скажешь, Ганс? – Девушка взглянула на парня, зябко поведя плечами, прикрытыми каким-то блестящим полотнищем.

– Ну, нам все равно энергию восполнить надо, – хмыкнул тот, – почему бы не сделать это в тепле.

– Вот и ладненько! – Колдунья суетливо пошаркала к буфету.

Парень с девушкой вошли следом за ней, скинули с себя обрывки спасательских пледов, с одной стороны серебристых, с другой – ярко-оранжевых, в которые они кутались, и тут только старая ведьма увидела, почему – оба были абсолютно голыми. Смущенно заалев щечками, чего за ней не водилось лет триста, Урсула поспешно отвернулась и рысцой бросилась в спальню. Ганс и Грета переглянулись и уже было снова взялись за свои тряпки, когда старуха вернулась в кухню с охапкой одежды в руках.

– Вот тебе, красавица, платье. Я его носила в юности, – она протянула девушке пахнущее нафталином и лавандой длинное фиолетовое платье. – А тебе, мальчик мой, вот эта мантия – нету у меня мужской одежды твоего размера, уж не обессудь.

– Ну, нету, так нету, – пожал плечами Ганс и облачился в пыльноватую черную хламиду, которая распахнулась первом же движении, явив Урсулиному взору то, от чего она старательно, но безуспешно отводила глаза.

– На, подпояшься уже, горе луковое, – протянула парню поясок Грета.

Колдунья усадила гостей за стол и начала выставлять угощение: большой торт с шоколадом и взбитыми сливками, рулеты, пироги и пирожные, кексы и пирожки, пудинги и желе, всевозможные конфеты, цукаты… Ганс и Грета ее не разочаровали – аппетит у обоих был отменнейший и они уплетали за обе щеки, запивая все это роскошество сладким какао и киселем. Старуха просто сбилась с ног, предлагая парню и девушке все новые и новые вкусности. И радовалась, что они так хорошо кушают, а то тощенькие какие-то. Надолго не хватит.

Наконец, гости откинулись на спинки стульев, лица стали осоловелыми. Ганс даже рыгнул сыто, за что получил под столом пинок от Греты.