Мария Мирвасон - Соня Прекраснохвостая из Зачарованного леса. Сказка для детей

Ее мысль оборвал звук дверного колокольчика. Тимофей ринулся к двери, но мама его остановила.

– Маленькие не открывают двери, когда в доме взрослые.

Мама поправила свой идеально отглаженный передник с рюшами по плечам и большим карманом на груди, из которого высовывался край поваренной тетради. А надо сказать, что готовить и собирать рецепты было одним из любимых занятий Агафьи. Целая полка исписанных тетрадей с рецептами стояла в кухонном буфете. И какой это был буфет! Старинный, он достался Агафье от дальней родственницы, вышедшей замуж за иностранца и не пожелавшей перевозить мебель. Для Агафьи это было удивительно, она бы ни за что не рассталась с буфетом, да и с другой мебелью тоже. Та родственница была странной белкой, уехала с одним маленьким саквояжем, что в нем могло только поместиться? Платье и расческа? Вспоминая ту родственницу, Агафья сомневалась, взяла ли та с собой хоть одно запасное платье, скорее она бы взяла книгу. Очень была начитанная, потому и странная: вся в книгах и фантазиях. Она была немного старше Агафьи, но не участвовала ни в каких лесных праздниках, не видно ее было в местах развлечений, а в лесу молодёжь жила весело, собирались, гуляли, танцевали, да мало ли игр и забав можно придумать, живя на природе. Как только эта родственница замуж умудрилась выйти. Причем, за красавца белка, какого-то ученого из Англии. Буфет же когда-то коричневого дерева от возраста стал почти черный, вся верхняя часть буфета была покрыта деревянными резными украшениями: лесные звери и цветы. Лианы с листьями и крупными цветами вились между многочисленных дверец и полок, на лианах сидели птицы, висели обезьяны, скакали гигантские белки и зайцы. А дверцы нижних шкафов буфета были украшены рисунками с черными котами. Коты на рисунках чем только не занимались: они писали в толстых книгах, раскладывали разноцветные орнаменты из цветных стеклышек, прыгали друг через друга. Рисунков было около десятка, и эти рисунки обладали удивительным свойством. Начинаешь их рассматривать и забываешь о времени, словно погружаешься в рисунок, а когда очнешься, оказывается, что прошло не две минуты, а целый час. И главное нечего не помнишь- о чем думала. Агафье буфет нравился, но это свойство картинок ее сначала пугало, потом заставляло держать себя в руках, не останавливаться на них взглядом дольше, чем на мгновение. Агафья не была мечтательницей. Твердо стояла на лапах на земле, да везде стояла твердо, пусть ты живешь на дереве, но это не повод витать в облаках. В этом Агафья была уверена. Ее мужа Стива буфет привлекал как неразгаданная загадка, именно из-за странных рисунков. Стив не смог выяснить их происхождение, хотя приложил усилия, кальку с рисунков возил с собой в несколько поездок, заезжал к ученым искусствоведам, с которыми сотрудничал в архитектурных проектах, требующих художественных изысков. Никто из специалистов не смог пролить свет ни на автора, ни на тему рисунков, даже с периодом создания были неясности, хотя Стив отколол небольшую щепку с задней стенки буфета. Ученые смотрели на кальки рисунков, впадали в оцепенение, выдавали путанные версии. Одним словом, буфет был та еще штучка. Не раскалывался, тайны свои не открывал. Может быть не признавал Агафью и ее семью за своих истинных владельцев. Как знать. Вещи бывают странными, почти как люди. Это Агафья понимала. Буфет, не смотря на его тайны, был заполнен Агафьей разными необходимыми предметами, даже продуктами, хотя в складах, амбарах и хранилищах у Агафьи было столько продуктов, что буфет мог стоять пустым, нужды заполнять его не было. Но как было не иметь запасов, если основная страсть- выращивать овощи и ореховые деревья. Агафья была не просто любитель, а признанный в лесу специалист селекционер по выведению особо урожайных сортов кустов лещины- земляного ореха-фундука, а выращивала она свои кусты в подвесных садах. Гордостью Агафьи был выведенный несколько лет назад сорт лещины, которую Стив окрестил турбо реактив, так и закрепилось название за кустом. Сорт позволял вырастить до четырех урожаев в год, успевай снимать, правда, в прошлую- особо холодную зиму, четвертый зимний урожай не созрел, но Агафья работала над улучшением гибридного дерева. Подумывала обратиться в институт генной инженерии в Большом городе, даже письмо туда отправила и ответ поучила. Надо было ехать, учиться прививать дереву гены морозостойкого пингвина. Как такое возможно Агафья не знала, да и не задумывалась. Была уверена, ради повышения урожайности ее турбо реактива для нее преград не будет. Детки подрастут, станут самостоятельными, поедет обязательно за пингвиньими генами. А как иначе? Агафья понимала, мечты они на то и есть мечты, чтобы их исполнять, а не терять время в раздумьях, не получив результата. Зачем же Агафье столько орехов? Агафья сама бы не смогла ответить. Такая она уродилась. Ни минуты без дела. И всего ей было мало. Хотелось больше: амбаров с рядами полок, полных мешками с орехами, огородов с бесконечными грядками, теплиц с фруктами, и чтобы дом- полная чаша. Еще у них была дача с летним домиком, беседка, Агафья знала, что на этом не остановится. Она придумает, ее Стив приедет и построит, а она будет ему помогать: носить инструменты и рассказывать новости леса, про которые не написала в письмах. Впрочем, подходя к входной двери, Агафья ни о чем таком не думала, она не любила лишние раздумья, жизнь должна быть простой, а в голове такой же порядок, как в ее идеальных овощехранилищах. Если нужно было подумать, она останавливалась и думала. А нет- зачем ей лишние рассуждения.