Михаил Гришин - Остров с призраками

– Эт-то что такое? – вскричала тётка.

Но тут её саму подхватили под руки подоспевшие Вовчик и Пельмень и тоже поволокли к вагону, как два трудолюбивых муравья большую муху.

С минуту тётка соображала, что бы всё это значило, потом негромко заголосила:

– Ой, ой, оставьте меня!

– Да не переживайте вы так, – самым добрым голосом уговаривал Пельмень. – Вы нам не в тягость.

Но тётка попалась какая-то бестолковая, всё никак не могла понять, что люди заботятся о её здоровье, и не умолкала, повышая голос:

– Ой, мама родная! Ой, да что же это творится на белом свете!

Тётка хоть и капризничала, отказываясь от помощи, но особо не сопротивлялась, видно, побоявшись, что сумка уедет в гости одна, а она даже не предупредила родственников, чтобы сумку встречали на вокзале и они друг друга не узнают и могут разминуться.

Витька оставил вещи в вагоне и вернулся на подмогу. Втроём они кое-как затолкали тётку, и Витька облегчённо вздохнул:

– Успели!

Тётка, дрожа разрумяненными щеками, задыхаясь, пыталась выговорить:

– Спа…па…

Витька, не утруждая себя ожиданием услышать внятное «спасибо», скромно сказал:

– Не стоит благодарности. На нашем месте так поступил бы каждый.

И тут тётку прорвало. Глядя на ребят диким взглядом, она принялась ругаться:

– Паразиты вы этакие!… Вы что же вытворяете? Вы зачем меня в поезд запихали?

Пассажиры с интересом стали прислушиваться.

– А разве вы… не уезжаете? – растерянно спросил Пельмень.

– А с чего бы мне уезжать?!

Вовчик, глядя на рассерженную тётку, робко признался:

– Ошибочка вышла.

– Ошибочка! – злобствовала тётка. – Это что же получается! Не успела я приехать, а уже, значит, обратно уезжаю?

Но тётка разволновалась зря, потому что поезд не набрал самый быстрый ход и при умелых действиях Витьки со стоп-краном затормозил быстро, а не увёз её в другой город. А то пришлось бы шагать тётке обратно целых сто километров, а так только из-за города, что, конечно, тоже не близко, если взять во внимание её тяжеленную сумку. Стоило из-за этого поднимать шум. Радостная оттого, что не уехала во Владивосток, тётка с такой прытью покинула вагон, что, глядя на неё, ни за что не подумаешь, что человек с подобной комплекцией способен совершить действия с проворностью обезьянки.

Опомнившись от удивления, друзья облегчённо вздохнули, и Витька, оправдывая свою глупость, сказал:

– Откуда я знал, что она домой шла… На ней не написано.

Представив, что подумала тётка, когда её бесцеремонно волокли к поезду, на ребят напала смехота, перешедшая в самую настоящую ржачку: Витька повалился на лавку, задирая ноги, Пельмень плюхнулся на место, колыхая животом, как человек-гора, а Вовчик от смеха так обессилел, что рюкзак перевесил, и он упал на спину в проходе, став похожим на перевёрнутую черепаху. Это придало ещё больше веселья, потому что задохлику Вовочке без посторонней помощи вовек не подняться.

Сильно прихрамывая, пришёл Колюнин отец дядя Женя, неся в одной руке газету, а в другой тощий рюкзачишко, по одному виду которого нетрудно было догадаться, для кого он в походе предназначался.

– По какому поводу веселье? – поинтересовался дядя Женя.

– Анекдот смешной вспомнили, – ответил Пельмень.

Дядя Женя кивнул и тут же подал ценный совет:

– Дружка своего с прохода уберите. А то, если его раздавят, будет ещё смешнее.

Пельмень с Витькой кинулись к беспомощно барахтавшемуся Вовчику, освободили от него рюкзак и, зная, как трясутся учёные над своими книжками, бережно разместили рюкзак на полке, а Вовчик разместился на лавке сам.

Дядя Женя присел на край и, сняв кроссовку, стал рассматривать распухшую ногу, сокрушённо покачивая головой:

– Нда-а! Не ко времени меня угораздило…

Ребята придвинулись поближе, и Пельмень немного обеспокоенно спросил:

– Где это ты, пап?

– Я отчего задержался? – начал рассказывать дядя Женя.– Знакомого в соседнем вагоне встретил. А когда сюда добирался, какие-то хулиганы стоп-кран сорвали… Я же не ожидал, что поезд на ходу вдруг резко остановится… Вот и упал, подвернув ногу… Да ещё лбом о дверную ручку приложился… Во! – он убрал чуб, и все увидели выдающуюся по размерам шишку. – Теперь будет чем в ночи светить! – не унывал дядя Женя.

Ребята незаметно переглянулись и заёрзали: мало того, что они забыли про своего взрослого товарища дядю Женю, так ещё вместо него прихватили с собой какую-то несуразную тётку, которая в отличие от дяди Жени уезжать совсем не собиралась. Да ещё из-за этой самой тётки дядя Женя повредил ногу…