Михаил Гришин - Остров с призраками

– Посмотрим, что нам Бог сегодня послал.

Оказалось, что сегодня Бог не пожадничал и послал рыбакам щедрый улов, наверное, для того, чтобы было чем попировать ребятам: пяток окуньков, с десяток плотвичек, три зубастые щучки, пару линьков, язька, налима, такого жирного, что с хвоста аж жир капал, и даже два здоровенных чёрных рака, похожих на допотопных чудовищ.

Раков Витька отпустил на волю, предварительно как следует рассмотрев, а остальную рыбу поместил в ведро с водой.

Пока Петрович, сидя на корточках, курил, задумчиво поглядывая на водную гладь, Витька в половинку бинокля стал изучать далёкий противоположный берег. Ничего интересного там не наблюдалось, и он перевёл бинокль на Студенец, который широко и величественно нёс свои синие с прозеленью воды. Неожиданно посреди реки Витька разглядел размытое сумерками тёмно-зелёное пятно.

– Дядя Иван, – спросил он, – что это такое?

Петрович не спеша выпустил табачное облако и спокойно ответил:

– Остров.

Витька чуть не выронил бинокль и ещё сильнее вгляделся в размытые очертания, дрожащим голосом повторяя, как заклинания:

– Остров, остров, остров…

Выглядел он при этом как городской дурачок Серёня, даже Петрович обеспокоился и спросил:

– С тобой всё в порядке, парень?

– Ещё как! – в восторге заверил Витька и вдруг заволновался: – Дядя Иван, а вот остров… он необитаемый?

Петрович выплюнул сигарету и встал:

– Раз никто не проживает на нём… Стало быть необитаемый.

Захлёбываясь от радости, Витька горячо заговорил:

– Вот здорово! Правда, дядя Иван? Что ж, и названия у него никакого нет?

– Название имеется… Митяев остров.

– И кордон Митяев, и остров Митяев? – поразился Витька. – Это кому же такая слава досталась?

Петрович строго взглянул на него и дрогнувшим голосом сказал:

– Придём домой, паря, и я вам расскажу давнюю историю, связанную с этим островом.

Он подхватил ведро и стал подниматься на высокий берег. Витька последовал за ним. Петрович быстро шагал по тропинке, торопясь вернуться до полной темноты. Витька шёл позади и всё о чём-то думал, а иногда и беседовал сам с собой.

Во дворе вовсю полыхал костёр.

Возле него на корточках сидели Пельмень с Вовчиком. На каждый непонятный шорох они испуганно поворачивали головы и с настороженностью вглядывались в загустевшую темноту. Со стороны два полуночника были похожи на больших сов, у которых, как известно, головы вертятся на все сто восемьдесят градусов: надоело тебе вперёд смотреть или вбок, можешь очень просто повернуть её назад и поглядеть, что происходит с тыла.

Но оказалось, что сами ребята представляли в своём уме совсем другую картину, потому что, обрадованно вскочив навстречу, они в один голос заявили:

– Дядя Иван, нам ружья нужны!

– Зачем? – оторопел от такого наскока Петрович.

– Чтобы мы были похожи на охотников на привале, – соврали пацаны, скрыв истинную причину вооружения.

– Какие же мы охотники? – удивился Петрович. – Мы рыболовы! И все принадлежности у нас рыбацкие…

Витька в этом интересном разговоре никакого участия не принимал, трезво рассудив, что взрослый человек Петрович в обиду их никому не даст и, если что, сразу сбегает за ружьём…

Вскоре в ведре закипела вода. Душистый запах разваренной рыбы и лаврового листа распространился по всему двору и даже дальше. На пир слетелись какие-то белые мотыльки. Они кружились над ведром и от нетерпения покушать вкусной ухи пикировали вниз, сгорая в огне. В траве всё время кто-то подозрительно шуршал.

– Дядя Иван, – напомнил Витька, – вы обещали об острове рассказать.

– О каком таком острове? – заинтересовались Пельмень с Вовчиком, сразу забыв о своих страхах.

Витька обратил к ним ухмыляющееся лицо и сразил известием:

– О необитаемом.

И с торжеством заметил, как у пацанов отвалились челюсти.

Петрович подозрительно долго возился с ухой: помешал, зачерпнул, подул, попробовал, похрустев недоваренным пшеном, и посчитав не поспевшей, отложил ложку. Потом долго занимался куревом: вынул из кармана пачку сигарет, ногтястыми заскорузлыми пальцами вытянул одну, прикурил, испортив несколько спичек, и задумчиво уставился в темноту поверх ребячьих голов, совсем не замечая их присутствия. От его молчаливых действий повеяло холодком отчуждения. Ребята зябко поёжились, несмотря на пышущий жаром костёр.

Витька несмело потянул его за рукав и негромко позвал: