Магомед Магомедов - Галиафские битвы

– Крыса – животное непростое. В какой-то степени она даже уникальна в своей способности приспосабливаться. Она борется за жизнь лучше многих, более красивых и приятных созданий.

– Все потому, что для крысы главное – выжить, – отвечала Урсула.

– А для вас не это главное? – удивился Худон.

– Такому, как ты, этого не понять, но есть те, для кого главное не выжить любыми способами, а прожить достойно. Избавь меня от длительного общения с тобой и говори сразу, что тебе нужно, – закончила она.

– Сир Артур просил передать, что прощает вас. Он сочувствует вашей утрате и скорбит о вашем вынужденном заточении в его замке. Он обещает сделать все возможное, чтобы ваше нахождение здесь со временем стало для вас приятнее. Он понимает, что слова эти могут вызвать у вас недоверие, но время все расставит по своим местам.

– Что же он сам мне все это не сказал? – спросила Урсула, в самом деле не верившая ни единому слову.

– Сир Артур плохо себя чувствует. В связи с вашими вчерашними необдуманными действиями, он не мог спуститься к вам. Он также знал, что сами вы к нему пойти не захотите. Не желая травмировать вас и Вильгельма, мистер Торс решил отправить к вам меня.

Урсула поняла, что имя Вильгельма было произнесено не просто так. Ей послышалась скрытая угроза. Она решила, что сейчас шанс упущен, и ей лучше временно оставить попытки отомстить.

Весь оставшийся день она убеждалась в том, что никто в доме не желал ей зла. Она играла с сыном, который к ее удивлению был счастлив и будто полностью забыл об отце. Несколько раз он спрашивал Худона о состоянии сира Артура. Казалось, мальчик действительно полюбил убийцу своего папы. Это разрывало сердце его матери.

Под конец дня, уложив сына, Урсула решила принять ванну, которую местные служанки целый день уговаривали ее принять. Под их восхищенные вздохи они сняла с себя одежду. Они поражались красоте ее тела. Она вошла в тёплую воду, которая была подготовлена специально для нее. Урсула вдыхала ароматы масел, слушала похвалы в свой адрес и впервые за долгое время смогла расслабиться.

Она положила голову на подушку, отпустила все мысли, терзавшие ее душу, и мысленно произнесла:

– В этом доме не желают мне зла…

Вдруг кто-то схватил ее за волосы и потащил по полу. От внезапности Урсула, такая боевая и готовая ко всему, начала жалостно кричать. Ответом на ее мольбы стал дьявольский смех.

– Теперь ты не такая смелая, тварь! – говорили ей в ответ на ее мольбы.

Около десяти девушек, ласкавших и обслуживающих ее весь день, топили ее в воде, затем вновь бросали на пол, нанося удар за ударом.

Даже в самом страшном сне Урсула не могла бы представить, что ее подвергнут при жизни таким мучениям. Когда ее привели утром в ее комнату, девушка едва сохраняла рассудок. Ее положили на кровать, бережно погладив волосы перед уходом. Она ясно поняла, как ошибалась, думая, что готова ко всему. Ни смерть мужа, ни вынужденное заточение с сыном у этого безумца не сломали ее. Все произошедшее с ней до этого она воспринимала, как испытание.

В ее семье всегда учили надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Но к тому, что произошло вчера ночью, она была не готова. Те, кто пытал ее, не могли быть людьми. Урсула была твердо убеждена в том, что это были посланницы преисподней, специально обученные тому, как мучить человека. Она никогда не забудет лица этих ведьм, не знающих предела жестокости. На следующую ночь все повторилось…

Урсула не думала о мести. На это не было сил. Она просто молила Бога о том, чтобы все это закончилось. Через несколько дней ее оставили в покое. Но после такого покой уже не мог вернуться в ее душу. Тот, кто задумал все это, прекрасно все понимал. Опытная рука дьявола остановила издевательства в нужный момент.

Сир Артур точно просчитал силы своей пленницы и знал, когда провести черту. Он был прямым воплощением сатаны, коварным и сильным. И только такому человеку было под силу морально сломать одну из самых сильных женщин, о которых мне довелось слышать.

Лишь вера в Бога и любовь к сыну сохранили в Урсуле силы жить дальше. Каждый день она продолжала общение с Вилли. Но чем больше она говорила с ним, тем больше огорчалась. Она плакала часами, не в силах выносить того, что ей приходилось наблюдать. После всего пережитого она хотела найти в общении со своим ребенком успокоение. Но Вильгельм-младший либо не понимал ее несчастья, либо не хотел понимать. Он постоянно говорил о сире Артуре. Мальчик был в восторге от него. А мать не могла даже попытаться вразумить его. Ведь буквально при каждом их разговоре присутствовали либо Худон, либо его помощники.