Татьяна Иванько - Байкал. Книга 7

Только позже, когда рассвело, когда всё немного успокоилось и мы оглядывали потери нашего города и то, что случилось в окрестностях, выяснилось, что они были внутри вместе с Виколом в тот момент, когда началось это светопреставление. Вначале искали на полках «Бесов» Достоевского, о которых у них с обеда шёл спор, а после сели здесь же, выискивать спорное место, чтобы выяснить, кто же выиграл, Викол, который утверждал, что Ставрогин изнасиловал девочку, или Агори, которому довелось читать редактированный вариант без этой главы, которая в разных изданиях то появлялась, то пропадала, и в его представлении не было этого важного рассказа, что, по мнению Викола, придавало образу Ставрогина особенный бесовский оттенок, из жертвы происходящего превращающего в соучастника… Словом, спор был бесконечный, на всю ночь, тем паче, что они и коньяком запаслись для его поддержания. Вот и получалось, если бы не это счастливое совпадение, то корпус этот бесценный провалился бы, никто не успел бы его спасти.

А так, едва наши молодцы почувствовали, как задрожала земля, оба опытные люди, переживавшие в своей жизни не одно землетрясение, бросились наружу… Далее всё просто: Агори, удержал большое, четырёхэтажное здание в воздухе, и теперь перенёс и аккуратно поставил на площадь подальше от обрыва.

– Что особенного, я горы поднимал втрое… – блестя карими глазами, рассказывал после Агори, счастливый, что не дал погибнуть самому ценному дому во всем городе.

Землетрясение закончилось так же неожиданно, как и началось, но в небе вдруг заворчал гром, будто, вырвавшаяся наружу, мощь отразилась от небес. Мы все подняли головы.

– Это… не простое землетрясение… – сказал Викол, бледнея. – Это…

И тут Рыба как очнулась. И взвизгнула, что в такой большой женщине показалось как-то особенно пугающе. И побежала с криком:

– Батюшки!.. Робяты, это ж… Это они! Это братья, Арий и Эрбин! Они землю трясут!.. Подрались! Подрались, черти… Ах-ты…

Оттуда и кричала Басыр, дом Ария рядом, за садом, чуть ниже, вот мы и обознались. Мы бросились туда, уже впятером. Басыр кричала нам, услыхав наши голоса:

– Сюда! Сюда! Здесь они! Поубивали друг друга! Поубивали! О-ой… – в голосе слёзы. – Я водой их… они… кровь вон… кровь… как разбили-то друг дружку…

– Батюшки-святы… – выдохнула Рыба, коротко глянув на меня, и мы бросились к ним, распластанным на траве рядом со сломанным крыльцом…

…Аяя упала на колени возле братьев, увидев их, окровавленных, лежавших навзничь, раскинувшихся безвольно на траве. Я знаю, что всякий их удар друг по другу становится двойным и потому им убить друга вдвое проще, чем кому бы то ни было.

– Живы-живы! Что зря молотишь… – проговорил Агори, наклонившись над одним и вторым.

– Надо Эрбина в чувства привести, он исцелит обоих… – сказал я. – Давайте скорее… не то… кончатся… Скорее, ну!

– Чего они сцепились-то? – пробормотал Викол задумчиво, стоя в стороне, чтобы не мешать тем, кто мог помочь братьям.

– Чего… чего ж ещё… ясно… Когда-то сцепились бы, непременно… Она одна – их двое… – поговорила негромко Басыр, всхлипнув.

В ответ на эти слова Аяя зарыдала, зажав себе рот обеими ладонями, словно боялась, что раненые байкальцы от её рыданий заболеют ещё больше. Я подошёл, поднять её на ноги, но она не могла подняться, только трясла головой, расширенными от ужаса глазами глядя на них двоих.

Меж тем Рыба при помощи Басыр, что мгновенно принесла из дома Рыбы сундучок с лекарствами, начала свою толковую работу нам ними. Кроме старинных снадобий, которыми по сию пору пользовалась Рыба, так и оставившая за собой право врачевать здешних жителей, у неё здесь были и вполне современные средства, одним из них она и привела Эрбина в чувства, сделав ему укол, разорвав грязный от крови рукав.

– Эрбин!.. Эрбин!.. Сингайл! Очнись! – она брызнула водой в его исковерканное побоями лицо. – Очнись, Лед! Давай!.. Приди в чувства, исцели Ария!

– А… а-а… Арии-я… убить его… дай, убью… – хрипло проговорил Эрбин, ещё не в силах поднять головы.

Аяя вздрогнув, склонилась к нему и прошептала, но слышали мы все, несмотря на шум катастрофы вокруг.

– Эрик! – заплакала она, обнимая его. – Эри-ик… Ты же… ты умрёшь, если… Помоги ему, исцелишься и ты…

– Н-нет… не хочу… не хочу я…. – разбитыми губами, произнёс Эрбин, глядя на неё одним глазом, второй был сильно подбит и совершенно заплыл. – Ты… не любишь меня… ты… его… его любишь… чего мне… жить… без… во-оздуха?.. я не… не хочу…