Екатерина Кариди - Жена для Полоза

– Это мой личный шатер, – не замедлила объяснить Алише, прежде чем нажать несколько рычагов.

Ванна стала наполняться исходящей паром, сладко пахнущей цветами водой, хотя никаких кранов там не наблюдалось. А Ольге ничего другого не осталось, кроме как удивляться и анализировать. Если личный шатер и (даже!) есть ванна, значит, нагиня принадлежит команде встречающих.

Воды набралось достаточно, и ей жестом велели залезать. Оказаться в теплой ванне было удивительно приятно, но вот чего Ольга никак не ожидала, так это что Алише сама кинется ее мыть. Попыталась было возразить, та немедленно на нее шикнула, что, мол, так надо. В конце концов Оля подумала – ладно, пусть моет, раз уж в этом спа-салоне она хозяйка. Расслабилась и прикрыла глаза. И вдруг услышала:

– Откуда ты?

– Я? – Оля приоткрыла один глаз. – Из… большого города. Из мегаполиса.

Она подумала, что не стоит выдавать врагам место, откуда она родом. Мало ли.

– Хотела бы я побывать в мегаполисе, – вздохнула змеиная женщина.

А потом как-то резко возмутилась:

– Интересно знать, где У-Лэншшш умудрился тебя так вывозить? И вообще, почему вы опоздали?! Вас уже никто не ждал.

– Наверное, потому что я дважды падала в обморок. А потом на нас напали.

– Да, я слышала, совсем распоясались пернатые! Но в обморок? – она искренне поразилась. – Ты разве не сама давала согласие? Зачем тогда было в обморок падать? Или ты больная?

Она даже застыла, прекратив на минуту намыливать ей волосы и массировать голову.

– Никакая я не больная! – возмутилась Оля. – И никакого согласия я не давала. Меня опоили какой-то гадостью и похитили. И вообще, я не просила, чтобы меня тащили сюда, если что!

– Ой, е! – всплеснула мокрыми ладонями змеиная женщина. – Ты что же… совсем не знала о том, как становятся невестами? Но если бы ты не давала согласия, тебя не смогли бы забрать сюда. Ой, е…

– Нет, – вздохнула Оля. – Я знала, просто… Так вышло.

Весь трагизм (он же и комизм) ситуации заключался в том, что знать-то она знала. Еще бы, она сто раз про это слышала и читала, сама легенды и сказания собирала. Но ей даже в голову не пришло приметить это все к себе!

Нагиня замолчала, видимо осмысливала. Тогда Оля спросила:

– А другие невесты? Их тоже так, как меня?

– Нет, – покачала головой Алише. – Там все по согласию, их сразу у грани встречали, одевали и несли.

Значит, это только ей повезло светить телесами на весь лагерь. Теперь хотелось вызвериться на черного нага, что он заставил ее через все это пройти. Однако не успела она додумать, как нагиня вдруг сказала задумчиво:

– Наверное, на тебя особый заказ, иначе У-Лэншшш так бы не поступил. Он… Ты вообще знаешь, кто твой амашваарт?

– Амашва… кто?

– Хранитель, патрон, защитник. У-Лэншшш, – проговорила нагиня, она закончила с волосами и принялась намывать ей шею и руки.

И вдруг заявила без всякого перехода:

– Ты странная. Ты давно уже должна была потерять голову и млеть от желания в моих руках!

– Вот еще! – выпалила Оля, отбирая у нее круглую мочалку. – Извините, но дальше я помоюсь сама.

– Ой, е! – удивленно отодвинулась та.

С минуту молча смотрела, как Ольга с сердитым сопением оттирает грязь. Потом повторила:

– Ты странная. Никто не может отказаться от наших ласк, за этим и идут к нам невесты из твоего мира.

– Так, может, тогда вернете меня обратно?

Повисла звенящая пауза.

Алише смотрела на нее какое-то время, потом покачала головой.

– Нельзя.

Ну да, конечно, кто бы сомневался! Зря она только понадеялась. Нагиня нахмурилась и проговорила:

– Покажи твой подарок.

Оля показала тоненькое колечко, изумрудной змейкой свернувшееся на ее пальце. Алише какое-то время его разглядывала.

– Никогда такого не видела. Вроде бы простенькое, совсем дешевка, но за тобой самого У-Лэншшша послали. Хмммм.

Потом протянула ей купальную простыню.

– Вылезай. Будем тебя одевать.

Быстро обтерла Ольгу, волосы тоже как-то так незаметно подсушила, что они почти мгновенно распушились и легли локонами. Закончив с этим, выбрала одно из платьев.

– Вот, на первое время. Надень, тебе должно пойти.

Платье было цвета топленого молока. Прямое, без рукавов, вырез под горло петелькой, по бокам разрезы. По горлышку и по подолу оливково-золотистая вышивка. На Ольгу село хорошо.

– На ноги ничего не предлагаю, – нагиня выразительно показала на свой хвост.

И Оля вдруг подумала, что, наверное, этой женщине недоступна была полная трансформация. Недоступна только ей? Или местным женщинам в принципе? Вслух она предположение высказывать не стала, показалось неэтичным.