В Слесарев - Геймекер

Нельзя ли запрограммировать так, чтобы память начиналась, ну скажем, незадолго до завязки игровых событий. А предыдущая история исчислялась бы компьютером по мере необходимости, так сказать ретроградно, используя единый алгоритм и набор базовой информации.

На мой взгляд, для экономии моих и ваших сил, виртуальное «время» в игре нужно «сделать» таким образом. Мы выберем некую 0 точку, подобную началу нашей эры, от которой время, виртуальная история и память пойдут вперед, как и в нормальном мире. Этой частью дамской биографии мы их обеспечим. А вот ранее этой точки, «памяти» вообще не будет до того момента, пока она не потребуется.

Если же она понадобится, то программа ее пусть сконструирует сама. Но не от начала к концу, как в реале, а наоборот, от конца к началу, и уже потом развернет ее в нормальное положение и «подклеит» к 0 точке.

Если, к примеру, придется рассказывать, как там ее трахнули в первый раз (спросит клиент, как у Толстого в «Воскресении», или еще где, не помню точно), то в этом случае компьютер пусть сам сочинит рассказ из набора готовых вариантов. К примеру, кто там у нее первый – Филя Кукоров, бельгийский дипломат, племянник, или откинувшийся с кичи Вася Зубатый.

Потом, таким же образом, комп подберет ответы на вопросы – когда, где, как и так далее.

Выбор мы сделаем случайным, чтобы не повторяться. Можно учесть и предпочтения клиента. О них мы узнаем, хитро составив меню. Возникшую «историю» мы занесем в память девушки.

Таким образом, «историческое время» в игре от 0 станет двигаться в обычном направлении, а «до» нуля отсутствовать, до того момента, когда оно не потребуется. Затем программа как бы подклеит его к 0. Таким образом, мы получим «переднюю» и «заднюю» историю. «Задняя» история будет виртуальной вдвойне, и сделать ее можно не вручную, а с помощью алгоритма.

– Какую бредятину ты несешь, Клим, – Программист поморщился. Ему казалось, что в последнее время в его мозгах и так уже образовались мозоли, а тут еще приходится разговаривать с дилетантами.

– Впрочем, мысль твоя понятна. Какой-то резон в ней есть. Как программист могу сказать, что по своей лености ты уловил одну из проблем компьютерных игрушек. Все они или не имеют истории, или имеют конечную историю. То, что ты предложил, в принципе может сделать ее бесконечной, продлить до черти каких пределов без особой затраты вычислительных ресурсов и напряга персонала.

Но, напомню тебе, мил человек, что мы делаем не игру про динозавров, а порнушку. Чтобы сделать бабки! По быстрому! Мы не занимаемся теоретическими изысканиями. Нам не нужна длинная история! Наши девки будут молодыми!

– А ты посчитай, дорогой, – Литератор, по давней привычке, начал загибать пальцы, продолжая давить на Николая.

– Двадцать девушек нужно? Нужно. А лучше, больше. Вариантов, с налету, я выдал сколько? 4 в первой степени – гарем, бордель и пр., и 4 во второй – русский, французский и т.д. Это уже 320 биографий, которые должны отличаться друг от друга. Их, мало того что нужно придумать, а еще и забить в комок! Мне уже и сейчас дурно это представить. Тем более, что эта работа почти не видна в итоге.

А ведь количество вариантов должно множиться и вглубь, и вширь. Это наша фишка, суть, которую мы предлагаем рынку. Наше конкурентное преимущество!

– Ладно, ладно. Боров ленивый, – Николай поморщился, понимая, что в предложении Литератора есть резон.

– Я подумаю на досуге. Но сильно не рассчитывай. В одном месте выиграешь, в другом проиграешь.

И займись своим делом, литератор хренов. Опции, сюжеты, детали! Завтра же чтобы что-нибудь изобразил. Да похудожественнее, так, чтобы и у нас взыграло, и инвесторам было что показать!

– Не боись, взыграет, лишь бы Алка выдержала!

Глава 7

Пользуясь известностью среди экологов, Максим, как ни старался, не смог найти средств для продолжения исследований, в то же время как коллеги, более адекватно усвоившие нравы научного истеблишмента, без труда собирали сотни тысяч, а иногда и миллионы долларов на работы вроде: «Влияние выжигания лесов Риу-Бранку на баланс парниковых газов в южном полушарии».

Пытаясь добиться признания своих теорий, Макс сблизился с зеленой тусовкой в Берлине, которая, в последнее время, набирала немалую силу, хотя и там его мысли разделяли только те, кто не имел отношения к официозу или бизнесу.

Однако, идеи были понятны многим. Макса, как своего, приняли в анархистском крыле зеленых. С цифрами в руках он доказывал, что при трансконтинентальных перевозках ущерб океану, наносимый крупнотоннажными судами, тысячекратно превосходит стоимость самих грузов и выгоды, которые получают его непосредственные участники.