Дикий Носок - Отстойник

Лицо Зары озарила злорадная улыбка, увенчавшая пришедшую ей в голову мысль. Для Деймона она была, словно открытая книга. Он тяжело согнулся и оперся руками о кресло.

«Помоги мне сесть, Зара,» – устало попросил он. – «Обычно это делает Вану.»

Та послушно подставила плечо, обхватив старика рукой за талию. Сделав шажок вокруг кресла, Стратег неожиданно выпрямился и со свистом выдохнув, опустил на голову Зары окаменевшую морскую раковину. Удара не был таким уж сильным, но от неожиданности женщина упала на колени, едва не повалив с трудом стоящего на ногах старика. Рисунки на смуглой голове Зары смазались, в глазах потемнело. Но едва она успела удивиться, как Стратег, не теряя ни минуты, опустил окаменелость на голову Духовного Наставника еще и еще раз. До тех пор, пока ракушка, кресло, пол, да и сам Деймон не оказались покрыты красными брызгами и ошметками кожи. Обессиленный старик с трудом опустился в кресло, откинулся на спинку и перевел дух. У его ног лежал окровавленный труп бывшей любовницы. Бывшее когда-то изысканно красивым высокоскулое лицо было впечатано ударами в пол и походило на отбивную. Неестественно вывернутые руки напоминали сломанные крылья. Зловонная лужа растекалась вокруг бедер.

А у двери замер верный Вану. Уловив шум от первого удара своим чутким ухом, он немедленно протиснулся в комнату, готовый прийти на помощь патрону и в ужасе замер у порога, вздрагивая всем телом от каждого методично наносимого камнем по голове Духовного Наставника удара.

Мир Вану перевернулся и встал с ног на голову. Он был сбит с толку и растерян, как никогда в жизни. То, что он только что видел было невозможно, совершенно невероятно. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Его маленькая жизнь была безоблачна до настоящего момента. Стратег заметил Вану еще в детстве за особо ценимые им любознательность и открытость ко всему новому и приблизил к себе. Вану тогда дышать боялся от счастья и страшно робел. Но со временем пообвыкся, преданной тенью следовал за своим кумиром и понимал его с полуслова. Сейчас он не понимал ничего. Вану летел в пропасть, падал и падал, с ужасом переживая эту пытку и ожидая ее конца, пусть даже смерти, только скорее. Хоть какой-то определенности, чтобы мир снова стал простым и понятным.

Когда Стратег открыл глаза, юноша все также стоял у дверей, лицо его дрожало, точно рябь на воде. Выражение ужаса, отвращения, недоумения чередовались на нем с такой скоростью, что черты расплывались, будто изображение в кривом зеркале.

«Подойди ко мне, дитя,» – ласково улыбнулся старик, поманив рукой. Обретя хоть какую-то ясность, Вану с готовностью кинулся к патрону, опустился на колени и припал к подлокотнику кресла, словно доверчивый щенок к ногам хозяина. Деймон по-отечески погладил по голове дрожащего юношу. Потом наклонился и ласково поцеловал его в лоб.

Не по-стариковски крепкие пальцы Деймона сомкнулись на его шее и начали сжиматься.

«Сейчас, мой милый. Еще немного. Потерпи, сейчас все закончится. Вот так. Вот и все.»

Полные слез и отчаяния глаза Вану закрылись, руки, царапавшие смертельный узел на шее, упали, тело обмякло и опустилось на пол. Стратег горестно вздохнул. Из его глаз тоже лились слезы, смешиваясь с кровавыми каплями на щеках. Вану, милый мальчик! Ну что же делать? Что же ему было делать? Как ему будет не хватать этих любознательно-восторженных глаз. Но он не мог позволить Заре все испортить, разрушить его мечту, растоптать будущее всех обитателей Дома, сколь бы призрачным оно пока не было. Только он – Стратег знает, куда и как повести за собой людей. На земле осталось не так много относительно пригодных для жизни человека мест. Рано или поздно и другие Стратеги поймут, что Дома – тупиковый путь развития. Да и не развития уже, а деградации. Необходимость переселения назрела. Пока это понимает лишь он, и действовать надо без промедления. Две человеческие жизни – небольшая жертва для благоденствия остальных. Она была необходима.

А теперь нужно навести порядок. Какое невероятно грязное это действо – убийство. И не в смысле душевного потрясения, а в самом что ни на есть прямом. Хотя в мыслях и чувствах, конечно, тоже полный разлад. Перво-наперво – избавиться от тел. Теперь то он знает, как это сделать. То, что годится для живых – мусорные чехлы, то тем более сгодится для мертвых. А дальше щупальце поглотит их без следа. Хватило бы только сил. Как мучительна эта старческая немощь! Просто наказание! Но ничего. Он справится. Должен справиться. Просто обязан.