Михаил Усачев - Золотой Богоподобный Тиранид. Том 2

— Не думаю, — ответил Азар. — Подобные техники развития омерзительны, и люди презирают тех, кто их использует. Хотя… я бы не сказал, что нравственность хоть когда-то ценилась людьми превыше личной выгоды.

…

— Что это…

…

Пусть они и говорили слегка беззаботно, но оба чувствовали себя не очень хорошо просто от пребывания здесь. А затем услышали голос прямо за собой. Голос той, кого пребывание здесь лишило дара речи. Голос девочки, чей внутренний мир ещё не был затронут грязью мира окружающего.

Конечно, она эту кошечку узнала. Конечно, она всё сразу поняла. Но в тоже время… просто отказывалась верить. Видела перед собой картину, но не могла связать её с реальным миром.

— Это цена спокойствия, — спокойно сказал Азар, повернувшись к ней. — И силы.

— Я не понимаю…

— Когда я приехал к городу, ты обокрала множество наёмников, помнишь? — Спросил он, как бы невзначай. — Я тогда подумал, — странно, с чего бы это Глава каравана решил возместить всем эту пропажу. С каких это пор его волнуют украденные у наёмников вещи? Но теперь понял. Можно сказать, что в тот момент он просто заплатил за входной билет. Ведь все украденные камни, в итоге, были доставлены Ей.

— О чём вы говорите?..

— В этом городе очень спокойно… — продолжил Азар. — Однако, гуляя вместе с тобой я заметил. Тебя очень многие знают. А ещё больше людей в открытую стараются тебе льстить, или даже боятся. Не слишком ли много внимания простой воровке?

Маленькая мышка хлопала глазами, слушая сказанные ей слова, но с трудом улавливая смысл.

— Хочешь остаться здесь? — Спросил он, всё тем же, почти невыразительным голосом. — Тебе ничего не нужно менять. Просто продолжай делать то же, что и всегда. Воруй, приноси камни. Закрывай глаза на исчезновения всех неугодных, маленьких и бесполезных. Никто тебя никуда не выгонит. И в этом городе всё будет хорошо. По крайней мере, с тобой — точно.

— Вы врёте… — Это всё, что она могла ответить. — Это не может быть правдой!

Однако реальность была другой. А иллюзорный, детский мир — необычайно хрупок. И каждое слово рубило его на самом корню. Бросая крошечное сердце в отчаяние и ужас.

— Матушка не могла так поступать с нами! — Раздался из маленькой мышки оборвавшийся крик. — Она совсем не такая!!

— Нет, — грустно ответил Азар. А затем опустился на колено, чтобы его голова оказалась прямо напротив лица почти сорвавшейся на плач девчонки. Приподнял руку и ткнул ей в лоб указательным пальцем. Медленно, совсем чуть-чуть. А затем так же медленно сказал, — не такая здесь, на самом деле, именно ты.

А затем эту руку убрал, отвернув голову.

…

Реальность оказалась жестокой. А за наивность он должен был расплатиться слишком многим. И он заплатил… в ту ночь маленький мальчик умер. Потому что в мире, где он родился, такие как он жить просто не могли.

…

— Ты думаешь, что наёмники отпустили бы тебя, узнав что именно ты украла их камни? — Спросил Азар, опустив голову. — Да в любом другом месте они убивают и за меньшее. Ты думаешь, что смогла бы просто гулять по городу без страха, если бы за тобой не стояла тень столь страшной, могущественной силы?

Маленькая мышка слушала этот голос, и он бил её в самое больное.

— Ты очень талантлива, — сказал он. — Талантлива, а потому ценна. А может — просто красива. Или ещё что, плевать. Важно, что до тех пор, пока это так, тебя будут использовать. Ты будешь в порядке, слушая приказы. Или умрёшь, ослушавшись их. Просто потому что весь этот уродливый мир работает именно так. И ему плевать, что ты об этом думаешь. Чем быстрее ты это осознаешь, тем больше у тебя шансов в этом мире выжить.

— Я вам не верю…

И разумеется, он получил ответ. Полный злости. Почти ярости. Маленькая мышка смотрела на него как на великого врага и её взгляд говорил, что она будет защищать свой рушащийся внутренний мирок до самого конца. Но он знал, что так будет. Поэтому не стал спорить, или говорить дальше. Просто поднялся на ноги, чтобы оставить её одну. Так же, как когда-то остался один он. Наедине со всем этим ужасающим, взрослым миром.

— Повзрослей как можно скорее, девочка. — Сказал он. — И я говорил. Тебе этот урок ужасно не понравится.

А затем вышел из этого подвала, забрав с собой только послушно следующую за ним девушку.

— Доволен? — Спросила она, чувствуя как в её сердце кипит первая, чёрная душа.

— Нет… — Последовал ей очень грустный, печальный ответ. — Совсем нет.