Надежда Соколова - Его любимая ведьма [publisher - SelfPub]

Будет Старым в мире веселей.

К. Бальмонт. «Раковинки»

В столице я бывала несколько раз за все годы жизни в Лукоморье. Дети не давали часто выбираться куда-либо, а потому я заранее решила оттянуться по полной в этот раз, предчувствуя, что нынешняя беременность надолго оставит меня в четырех стенах.

Деревянные домики в древнерусском стиле, с резными ставнями и крылечком, соседствовали с каменными домами с флюгерами на крышах. Каждому сословию выделялся свой квартал, и купцы могли прожить всю жизнь в своем районе и ни разу не появиться, например, у голытьбы или мастеровых.

Я долго ругалась, узнав о таком поистине кастовом делении.

– Заниматься народным просвещением я точно не стану, – отрезал Кощей в ответ на мою гневную проповедь. – И тебе не дам. У нас других дел хватает. Тем более, что мои люди самых талантливых из любой среды отмечают и продвигают наверх. Так что те, кто умнее других, не пропадут.

– Ну да, в своем квартале, – фыркнула я. Но спорить дальше не стала – бесполезно.

Кощей открыл портал из холла этого дома в холл дома столичного, чтобы не шокировать жителей нашим появлением словно из-под земли. Народ тут, конечно, магов не боялся, но от удивления мог и чем-то тяжелым «приласкать».

Хоромы у Кощея, как у правителя государства, были построены из камня. Внутрь давался доступ только двум-трем советникам, приближенным к персоне «царя-батюшки» и иногда появлявшихся на Земле. А потому никого не могли шокировать ни иномирная техника, ни обстановка, непохожая на ту, к которой привыкли обычные жители.

Напольное зеркало в человеческий рост, фарфоровые вазы, высокие, длинные, по углам, на потолке – многорожковая люстра с «висюльками», как я называла этот элемент декора. На полу – ковер, широкий, ворсистый, теплый. На стенах – панно с изображениями диковинных зверей и птиц. Один носорог в обнимку с гепардом чего стоит.

В общем, обстановка сразу же давала понять: здесь живет далеко не бедный человек.

Вещи мы с собой не брали, а потому и из дома вышли сразу же, в традиционных нарядах. Женщины – в сарафанах, мужчины – в штанах да рубахах. Это во дворце, дома, я могла позволить себе джинсы – челядь уже привыкла к капризам супруги господина. Здесь же следовало соблюдать вековые традиции, чтоб их.

Первым делом, по шумной, мощенной крупным камнем мостовой, мы внушительной толпой отправились к магазину готового платья. Ника заартачилась, заявила, что на портних у нее времени нет, нужно и учиться, и эксперименты ставить, а потому лучше погулять по магазинам один раз, но выбрать нужное, чем выстаивать манекеном часами в различные дни. Я спорить не стала: нет, так нет. Лишний повод посетить столицу.

Платья и сарафаны, в том числе и ярко расшитые, нарядные, продавались в самом центре столицы, под яркой вывеской с изображением разных нарядов. Высокая дородная женщина в длинном платье, закрывавшем ее тело с головы до ног, наметанным взглядом оценила и качество нашей одежды, и представительный вид Кощея с отцом, и обережные узоры на женских сарафанах.

– Добро пожаловать, гости дорогие, – расплылась она в приторной улыбке. – Чего изволите?

– Покажите нам сарафаны, – попросила я. – Такие, которые можно было бы на свадьбу надеть.

Продавщица недовольно сверкнула глазами, но объяснять клиентами, что по традиции невеста обязана сама сшить и украсить свадебный наряд, не стала, вместо этого повела рукой вглубь зала:

– Прошу за мной.

Мужчины отправились выбирать наряд жениху, женщины – невесте.

– Вот почему сарафан, а? – буркнула себе под нос Ника, оглядывая многочисленные ряды с одеждой. – Почему не платье?!

– Потому что традиция, – хмыкнула я. – Скажи спасибо, что я тебя не посадила бисером расшивать свои наряды.

– Злая ты, мам, жестокая, – с придыханием выдала дочь и отправилась выбирать сарафан, в котором пойдет к алтарю.

Мы с мамой, недолго думая, взяли себе по сарафану, обычному, белому, решив дома перед торжеством, довести их до ума, и отошли к окну.

Ника между тем решила показать себя чересчур придирчивой клиенткой. То подол слишком яркий, то обережные знаки нашиты не там, где надо, то рукав широкий. Претензии сыпались, как песок из дырявой бочки.

На десятой модели я не выдержала, сдернула с вешалки первый попавшийся сарафан и буквально насильно впихнула его в руки Нике.

– В жабу превращу, – выдала я самую убойную свою угрозу. – И Ваньку заставлю поцелуем расколдовывать.