Эдуард Маевский - Приключения профессора Браннича [litres]

Сильная тяжесть в голове и острая боль в спине, которую почувствовал геолог, скоро уступили место блаженному сознанию того, что он еще жив. Он мысленным взором объял место катастрофы, и, когда белые клубы пара рассеялись, он заметил над серой треснувшей скалой маленькое облачко, смотрящее прямо на сияющий месяц.

«Это я, – подумал геолог, – как же мне хорошо!»

Мало-помалу облачко приняло вид человеческой фигуры и поднялось вверх. Профессор Браннич, освобожденный от материальной оболочки, умчался в пространство. Он не мог отдать себе отчета о странном положении, в котором оказался, и равнодушно смотрел, как земля, укрытая плащом темных туч, уменьшалась постепенно и, наконец, исчезла в ярком блеске солнечных лучей.

Профессор полной грудью вдохнул чистый воздух, который с каждым мгновением делался все холоднее и холоднее. Несмотря на ослепительный блеск солнца, в пространстве была темнота и мороз, о каких трудно себе составить даже приблизительное представление.

Земля падала в пропасть вселенной. На небе показались бледные звезды, и число их росло с каждой минутой. Профессор узнал среди них Сатурн по окружающим его темным кольцам. Он чувствовал, что быстро приближается к этой планете. Ему уже казалось, что он вот-вот коснется ее поверхности; но чем более он приближался, тем более она отдалялась, уменьшалась и вскоре совсем исчезла из виду. Миновав эту планету, что находится на расстоянии тысячи трехсот тридцати миллионов верст от солнца, он вскоре заметил одну из отдаленнейших планет, Нептун. Отсюда солнце казалось в две тысячи раз меньше, нежели с Земли, и мало отличалось от звезд, окружающих геолога. На бархатном темном фоне блистали созвездия Кассиопеи, Возничего, Большой Медведицы и Полярная Звезда; профессор разглядел также четыре ярких звезды Южного Креста, видимых только обитателям южного полушария.

Блистающая в самом зените Капелла увеличивала мало-помалу свое сияние и затмила как соседние Кастор и Поллукс, так и Альдебаран в созвездии Тельца и звезды Большой Медведицы. Геолог был ослеплен блеском этого шара, который сиял в двести пятьдесят раз ярче солнца. Ему казалось, что он сгорит в этом гигантском костре. Но понемногу последний стал уменьшаться, сравнялся с остальными звездами и, наконец, исчез на темном фоне неба. Геолог уносился все выше и выше к новым – белым, желтым, красным и голубым звездам, лучи которых лишь в течение сотен веков могут достигнуть Земли.

Все эти звезды в свою очередь казались сперва ослепительными светилами, затем уменьшались, бледнели и пропадали вдали…

В это время на далекой темной песчинке, на Земле, затерянной где-то среди множества светил и планет, не было еще и в помине человека. Посев Божий был совсем еще зелен, но жизнь, посеянная на Земле, умирая и вновь рождаясь, принимала все более и более совершенные формы.

Шел миоцен, вторая эпоха третичного периода.

На месте теперешней Европы еще в период эоцена образовался из островков обширный материк, на котором раскинулись степи, болота и дремучие леса. Но материк этот, соединенный с Африкой средиземноморской низменностью, существовал недолго. Океан вторгся в низменность и опять отделил нашу часть света от Африки. Над нынешней Баварией, половиной Испании и Францией сверкали волны вновь образовавшегося моря. На этом море выделялся прелестный Швейцарский остров, а рядом с ним Карпатский. Часть этого огромного моря под названием Средиземного существует и в наши дни.

Другое обширное, хотя и неглубокое внутри материковое море, известное геологам под именем Сарматского, покрывало все славянские земли. Оно тянулось от места нынешней Вены до самой Азии, через нынешние моря – Черное, Каспийское, Аральское и часть Монголии. Вся Босния, Словения, Венгрия, Штирия, Итальянская низменность, Мальта и Сицилия были пока под водой.

На берегах этого моря и в лесах тогдашней Европы красовались фиги, акации, пальмы и дубы наряду с кипарисами, лавровыми и мамонтовыми деревьями; вязы и ольхи росли в соседстве с миртами и магнолиями. Число растительных пород было необыкновенно велико – гораздо больше, нежели в предыдущее периоды.

Равномерность климата исчезла, и понемногу начали определяться времена года. Леса населяло многочисленное, разнообразное пернатое царство. Неизвестные ныне в Европе виды, как, например, попугаи, жили рядом с птицами, до сих пор обитающими в нашей части света.