Стефан Грабинский - Остров Итонго

С тех пор они встречались в парке ежедневно, и однажды вечером, в поросшей сиренью и жасмином уединенной аллее, на травянистом ложе, она отдалась ему с бурной страстью молодой и здоровой особи. Он был первым и взял ее девицей.

На следующий день состоялся показ в присутствии широкого круга участников и все вышло плохо. Кроме незначительных световых феноменов, Гневош не сумел вызвать никаких существенных явлений. Бендзинский был в подавленном настроении. Неужели медиумизм исчерпал себя?

Вечером того же дня произошел неприятный случай. Дочь садовника сломала ногу, да так неудачно, что девушку пришлось немедленно отвезти в больницу. На следующий день, сразу же после того, как ногу сложили, Рузю навестил Янек Гневош. Рузя, тронутая до слез, благодарила за память, и прижимала к груди апельсины, которые он ее принес. Застал их за этим садовник. Он строго посмотрел на дочь, испытующе — на воспитанника своего работодателя и молча ушел. После возвращения из больницы у Гневоша впервые состоялась серьезная стычка с его опекуном. Бендзинский категорически запретил ему посещать Рузю.

Когда через шесть недель после этого девушка встала с постели, отец увез ее из Варшавы куда-то в отдаленную провинцию и слух о не пропал. Таков был эпилог первой любви Янека Гневоша. От нее у него остались приступы меланхолии, смешанные с чувством внутреннего раскрепощения. Это первое сближение с женщиной положительно сказалось на развитии его личности. Оно зарядило его энергией и духовно пробудило. Только теперь он в полной мере почувствовал себя человеком. Дремлющий в нем инстинкт заявил о себе и стал требовать удовлетворения своих потребностей. Еще раз подтвердилось огромное значение половой жизни для развития души, дала о себе знать важная стимулирующая роль, которую играет секс в человеческой истории.

Гневош стал усиленно учиться. Серьезные пробелы, которые он заметил в своем прежнем образовании, казались ему постыдными. Он должен был наверстать упущенное. Он старался усиленно работать над собой, взахлеб читал книги, днями и ночами корпел над сложными математическими задачами. Именно эта область знаний сильнее всего его привлекала. Легкость, с какой он усваивал новые знания, была невероятна, поразительна. Казалось, что он не учился, а вспоминал вещи уже известные ему ранее. В течение года он догнал и даже опередил ровесников, которые все предыдущие годы занимались по нормальной программе.

Теперь уже Бендзинский не создавал ему в этом отношении никаких препятствий. Он даже облегчал ему задачу, выписывая необходимые работы и предоставляя доступ к библиотекам. Он надеялся, что таким образом хотя бы на какое-то время ему удастся отвлечь внимание Гневоша от женщин. То, что раньше он хотел достигнуть при помощи изоляции, теперь он собирался добиться посредством интенсивной работы. Холодная и бесстрастная атмосфера знаний и науки должна была стать защитной оболочкой, ограждающей молодого человека от прелестей женского тела.

Одновременно с интенсивным темпом духовной жизни шло физическое развитие. Гневош самозабвенно посвящал себя спорту и вскоре продемонстрировал рекордные способности в этом направлении. Он превратился в первоклассного пловца, по-мастерски стрелял и отлично освоил тонкости бокса. В возрасте двадцати шести лет он представлял собой образец прекрасно развитого с психофизической точки зрения молодого человека. Красивый, гибкий, ловкий, с гордым лицом патриция, он обращал на себя внимание женщин, и можно было услышать немало тихих вздохов, когда он, спокойный и задумчивый, проходил мимо.

В то время Бендзинский был им доволен. Медиумизм, временно ослабленный любовным эпизодом, восстановил былую силу, и Янек снова удивлял необычайным богатством и пластикой выходящих из него фантомов. Слава о нем проникла даже за границу, и все чаще Бендзинского навещали ученые-медиумисты различных национальностей, чтобы лично познакомиться с его необычным воспитанником. В конце концов доктор решил отправиться с ним в продолжительное турне по Европе.

Но, прежде чем он смог реализовать этот план, в эмоциональной жизни Гневоша произошло новое важное происшествие, которое в значительной мере способствовало его дальнейшему раскрепощению и стало причиной бунта против роли, навязанной ему опекуном.

К числу ревностных участников домашних сеансов у доктора Бендзинского принадлежала, наряду с иными, пани Кристина Шлёнская, вдова инженера, очаровательная и соблазнительная, несмотря на свои сорок два года, женщина. Она относилась к редкому в наше время типу женщин с характером. После трагической смерти мужа, имевшей место более двадцати лет назад, она не вступила в повторный брак, хотя среди ее воздыхателей было несколько таких, что ей позавидовали бы многие девицы. Любовь к незабываемому Владеку не угасла за годы вдовьего одиночества, не была запятнана в так называемый опасный период и в момент знакомства с Гневошом переживала время красивой, хотя и грустной осени. Элегантная, погруженная в себя, в скромном черном платье, шла пани Кристина по жизни, заглядевшись в мираж минувшего счастья.