Андрей Величко - Путевые заметки брата Дрона (СИ)

- За мной. Принеси воды. И не вздумай мне помогать.

Я взял ковш и вышел во двор. Мне потребовалось время, чтобы достать ведром из колодца воду. Налив её в ковш, я взял его и пошёл в дом. Дом был пуст. В комнате, в которой мы только что вели разговор, было распахнуто окно. Я поставил ковш на стол и поспешил к окну. Улица была почти пуста. Гуляющая толпа почти ушла за поворот улицы. Наступала тишина. От гуляющей толпы вдоль улицы бежали два человека, те странные, что искали Лева. Я поспешил отойти от окна в глубь комнаты, чтобы меня не было видно с улицы. Когда они пробежали, я осторожно прикрыл окно. Я продолжал следить за бегущими людьми. В том конце улицы, куда теперь бежали эти двое, перебежками двигался мой недавний гость. Он был ранен, утомлён, потерял много крови, его видно шатало. Убийцы настигали его. Я мог только наблюдать. В конце концов, они нагнали его. Я видел, как он взмахнул своим клинком, принимая свой последний бой. Убийцам не потребовалось много времени. Очень скоро они его одолели и убили. Они несколько раз нанесли удары ножами уже лежащему Леве. Закончив, они стали внимательно осматривать окрестные дома в поисках свидетелей. Я затаился в глубине своего дома, глядя на убийц непрямым взглядом. Убийцы меня не обнаружили. Схватив свою жертву за руки, он поволокли его прочь.

Через два дня я получил с почты уведомление о посылке. Мне пришлось попетлять по городу. От страха у меня обострились чувства. Теперь я знал, как выглядят шпионы и убийцы, и, гуляя, высматривал их в толпе. Несколько раз, увидев подозрительную личность в толпе, я менял направление движения. В конце я всё-таки забрал посылку. В ней оказалась написанная наставником книга и тубус с картами царства Кощея. В тубусе лежала записка с приказом переписать книгу и перерисовать карту. Там же лежала маленькая арабская монета. В той же записке был приказ спрятать книгу и распространять только копии.

Скоро после этих событий Василиса была торжественно выдана замуж за Кощея Бессмертного. Она навсегда покинула наши края. Больше я о ней ничего не слышал.

По городу бардами стало распространяться "Сказание о добром царе Додоне, славных сынах его, Василисе прекрасной и злом Кощее Бессмертном". Я позволил себе вольность и в копии книги брата Дрона сделал вставки из этой баллады. Это сказание очень популярно в наших землях. Юные девицы, наслушавшись этой баллады, начинают мечтать о принце Панише, или витязях Яроке и Глузде.

В течение года наши земли постигли две беды. Сначала на охоте погиб старший сын царя Ярок. Затем от болезни скончался сам царь Додон. Бразды правления пришлось взять в свои руки юному царю Глузду.

Уже весной произошло ещё одно событие. У меня был выходной, и я отправился на рынок за покупками. Я прогуливался вдоль рядов с овощами, когда рядом со мной словно из-под земли появился странный парень восточной наружности. У него было овальное смуглое лицо, обрамлённое чёрными прямыми волосами, опускавшимися до самых плеч. Его украшало лицо со сглаженными, незапоминающимися чертами. Он был худощав, ростом чуть ниже среднего. Он казался молодым, но глаза выдавали огромный жизненный опыт, который иные мужчины не получают и за всю жизнь. Одет он был в рубашку из тонкой кожи чёрного цвета. Свободные кожаные штаны были подвязаны шнурком в районе лодыжки и заправлены в лёгкие полусапожки. Он невзначай поинтересовался, не получал ли я в подарок мелкую арабскую монету. Я сразу узнал его по описанию. Передо мной стоял ассасин. Так началась наша долгая дружба. Я научил его писать и читать. Под моим руководством он переписал все фолианты моего наставника для своего пользования. Он же помог мне освоить приёмы палочного боя и метание ножей. Я тренировался усердно, но, по словам ассасина, продвинулся не выше среднего. Памятуя о жизненном пути наставника, я не считал, что это плохо. Наша дружба помогла мне продвинуться по карьерной лестнице до уровня старшего казначея. Ассасину же наша дружба помогла уже после смерти отца (того самого старца, при чём смерти естественной) стать главарём своей преступной организации и подмять под себя весь восточный квартал.

Послесловие второе.

Написано братом Димитром со слов Тверда,

царского следователя.

Выйти на Тверда мне помог ассасин. По дворцу стали ходить непонятные слухи. Чем дальше шло время, тем больше происходило странных событий. Более того, мне, как человеку известному с подлинной историей, было понятно, что эти события связаны с походом моего наставника и его спутников. Стало ненароком известно, что по указанию царя Глузда ведётся расследование. Я поделился своими мыслями с ассасином. Он обдумал мои слова и согласился. Нам надо было срочно узнать, что творится на самом деле. Я попросил ассасина найти того, кто занимается этим расследованием. Несколько дней я его не видел. Однажды ночью, уже поздней осенью, он пришёл ко мне домой. Это случилось как раз через два дня после смерти царя Додона. Вся страна находилась в трауре. Он сообщил, что знает того, кто ведёт расследование, и мы можем с ним побеседовать. Его друзья нам помогут. Я собрался и вышел во двор. Там нас ждала повозка. Мы очень быстро доехали до места в северном квартале. Мы вышли из повозки. Улица казалась тёмной и безжизненной. Напротив нас находился вполне зажиточный дом горожанина с надворными постройками. Участок был огорожен высоким забором. На улице были только я и ассасин. Ассасин сделал знак. У меня мурашки поползли по телу, когда с крыш окрестных домов поднялись тени и беззвучно двинулись в сторону указанного дома. Мы спокойно пошли к дому. При нашем приближении ворота открылись нам навстречу. В дверях стояла вполне материальная тень в маске из чёрной такни. Возможно, что изначально дом и был закрыт и охранялся собаками, но теперь двери были открыты настежь, а собаки лежали на земле. На мой вопрос, Ассасин ответил, что их усыпили дротиками. Мы поднялись на крыльцо и вошли в дом. В главной комнате дома теперь горел свет. За столом на скамейке сидел крепкий, тучный мужчина средних лет. Его глаза были завязаны платком, а руки удерживались за спиной другом ассасина в маске. В углу на кровати были уложены три взрослые женщины и четверо детей. Увидев их, ассасин вопросительно взглянул на приятеля державшего мужчину. Тот приложил ладонь к щеке и изобразил положение сна. Я понял этот знак именно так.