Касым Кайсенов - Партизанской тропой

— Как фамилия?

— Болатов.

— Какой национальности?

— Казах.

— Место рождения?

— Саратов.

— Правильно… — пробурчал, глядя в документы. — А твоя фамилия? — обратился он к Николаю Михайловичу.

— Савченко.

— На украинца не похож.

— А на кого же?

— Жид. Настоящий жид, — переговаривались между собой полицейские.

Николай Михайлович действительно слегка походил на еврея — с горбинкой нос, черные кудрявые волосы. Наконец полицейские принялись листать мой блокнот. Не понимая арабского шрифта, они стали задавать вопросы:

— Читай, что здесь написано, что это?

— Там для вас ничего интересного нет. Это адреса моих родных. Вам этого не нужно.

— Я вот покажу тебе, что нам надо, а чего не надо! — прикрикнул начальник полиции. Но спрашивать больше ни о чем не стал.

— Пан староста, что будем с ними делать? — обратился он к сухощавому человеку без правого глаза.

— Снимите с них сапоги, заприте в комнате да поставьте надежную охрану, — предложил тот. Нам он сказал: — Мы вас задержали не просто как военнопленных. Вы коммунисты! Так вот, за ночь хорошенько обдумайте все и скажите нам правду! Не скажете — будете завтра болтаться на виселице. Скажете — пан комендант сохранит вам жизнь. Будете работать на великую Германию. Закон нашего фюрера прощает каждого человека, если он вовремя раскается! — напыщенно произнес он.

Мы, конечно, приуныли. Оба мы думали о побеге. Да, нужно было спасаться. Ясно, что полицейские наткнулись на какой-то след и по подозрению схватили нас. Надо было бежать во что бы то ни стало.

Нас отвели в небольшую угловую комнату и закрыли на замок. Прислушались — тихо. Все ушли.

— Вася! — позвал Попов.

Я повернулся в его сторону.

— Мы должны обязательно уйти сегодня ночью. Может быть, через окно? — Попов указал на единственное окно в комнате.

Я сомневался. Разбить двойное окно и не произвести шума — не так-то легко… Наделаем столько шуму, что сбежится вся охрана. Нет, пожалуй, лучше всего — попроситься на двор. Если нас выведут, можно воспользоваться темнотой и попытаться сбежать. Встретимся там, где спрятали оружие. Даже если только один из нас окажется на свободе, он доберется до своих и все расскажет.

— Как ты смотришь на это? — спросил я Попова.

— Да, пожалуй, так лучше, — согласился он.

Мы встали, и я постучал в дверь.

— Чего вам? — крикнул из-за двери охранник.

— На двор!

— Сейчас.

Полицейский стал отпирать дверь. Мы приготовились. Дверь открылась, полицейский сделал шаг в сторону и поднял винтовку.

— Принеси сапоги, — приказал он своему помощнику, подростку лет четырнадцати-пятнадцати.

Парнишка сбегал и принес две пары сапог без портянок; мы обулись на босу ногу.

— Одному остаться здесь… — сказал полицай.

Я вышел на крыльцо, Попов остался в комнате. Мальчик закрыл дверь на замок. Я накинул на плечи куртку и спустился с крылечка. Ночь темная, моросит дождь — хорошая погода для побега! Отошел от двери шагов десять и задумался: «Что делать? Я-то убегу, а Попов? Нет, надо вернуться, а когда откроют дверь и будут выводить Попова, тогда и…» Я пошел назад. Видя, что я настроен мирно, полицейский опустил винтовку к ноге.

— Открой дверь, — сказал он мальчику, а сам, позевывая, продолжал стоять на ступеньках.

Открылась дверь. И вот тут, когда Попов показался из комнаты, я набросился на полицейского с целью отнять у него винтовку. Николай Михайлович поспешил мне на помощь. Полицейский успел выстрелить. Я вырвал у него винтовку, отдал Попову, а сам, схватив полицейского за горло, повалил на пол, придавил коленом грудь. В руках у меня оказался его нож…

Николай Михайлович уже исчез. Я бросился за ним в темноту. Мне удалось уйти довольно далеко, когда позади послышался истошный крик:

— Ратуйте, ратуйте!

Это кричал мальчишка, подручный охранника.

На большой проселочной дороге, которая шла от села Луковица до деревни Трахтемиров, я немного постоял, ожидая Попова, но его не было. Тогда, прислушиваясь к каждому шороху, я медленно пошел к одинокой мельнице. Неожиданно оттуда вышли несколько человек и направились в мою сторону. Я свернул вправо и, выбрав удобное место, лег. Кто это? Может, Николай Михайлович? Но он по дороге не пойдет. Люди прошли мимо, не заметив меня. Я полежал еще немного, а затем решил добираться до места, где мы спрятали оружие.

Спустившись в знакомую лощину, я отыскал пистолеты. Один из них я быстро привел в боевую готовность. Теперь когда в руках моих было оружие, мне стало легче. А в такую темноту и дождливую ночь полицейские едва ли отважатся кинуться в погоню.