Касым Кайсенов - Партизанской тропой

Беженцы покидали лесок. Они медленно выходили на дорогу и шли небольшими группами на восток. Кое-кто шел без дорог из предосторожности. Люди устали и, казалось, погрузились в состояние какого-то отупения.

Анна Ивановна пошла вслед за другими по грязной, размытой дождями дороге. Шли молча, шлепая по грязи натруженными ногами. Многие шли босиком. Печальная это была картина: молча бредут люди, а над ними низко плывут тяжелые свинцовые тучи и сеют мелкий, колючий дождь.

Дождь изнурял и радовал: в плохую погоду не летали фашистские самолеты и можно было не бояться бомбежек. Но людей подстерегала другая беда… Когда Анна Ивановна поднялась на холм, она увидела в страхе разбегавшихся в стороны от дороги людей. Через минуту послышалась трескотня автоматов.

— Немцы! — крикнула Анна Ивановна и, не раздумывая, побежала к лесу. За ней, схватившись за руки, бежали Борис и Серик.

Оказалось, что на дорогу, по которой отходили эвакуированные, выскочила колонна немецких мотоциклистов. Фашисты даже не пытались выяснить, кто оказался перед ними: солдаты или мирные граждане. Они с ходу открыли огонь из автоматов по безоружным людям. Женщины и дети падали под пулями врагов. Уцелевшие спешили добежать до леса, который не раз уже спасал людей от смерти.

Перед самой кромкой леса Анна Ивановна задохнулась и стала.

— Бежим, мама! — кричал ей Борис, но она не могла выговорить ни слова.

Мальчики силой потащили ее к лесу. Выстрелы четко звенели в сыром воздухе, и людям казалось, что их обстреливают со всех сторон. Анна Ивановна очнулась только в лесу и не могла припомнить, как и когда они добрались сюда. Обессилевшая женщина села под деревом. У нее был приступ болезни сердца.

— Кто это стрелял, мама? — спросил Борис, когда Анна Ивановна пришла в себя.

— Враги, Боренька, немцы…

— Разве они так далеко ушли от границы? — Серик изумленно посмотрел на Анну Ивановну. — А как же наши? Как мой папа и все солдаты?

Что могла ответить на это Анна Ивановна? Она и сама не могла подумать до сегодняшнего дня, что немцы прорвутся в глубь советской территории. Но это было так. Там, на дороге, все еще слышалась стрельба. Даже в лес залетали пули.

Борис и Серик раздвинули ветки кустов и стали наблюдать за дорогой. Почти все уже скрылись в лесу, на поле и на дороге остались лежать убитые и раненые. Мотоциклисты не обращали на них никакого внимания. Ревя моторами и изредка постреливая по сторонам, они промчались по грязной дороге и вскоре скрылись за холмом.

— Это не наши солдаты, — тихо сказал Борис. — Это фашисты, мама.

Анна Ивановна смотрела на детей и впервые видела их необычно серьезные, даже строгие лица. «Фашисты настигли нас, — с горечью подумала Анна Ивановна. — Что же теперь будет?!.»

По лесу свистели вражеские пули.

Ночь Анна Ивановна провела с детьми в сыром и тихом лесу. Измученные дети спали под деревом; к утру тяжким, тревожным сном забылась и Анна Ивановна. После скудного завтрака Анна Ивановна объявила детям, что они пойдут в ее родное село.

— Что бы ни случилось, — сказала Анна Ивановна, — нам надо идти вперед. Может быть, скоро и выберемся из беды.

О том, чтобы продолжать дальнейший путь по дороге, нельзя было и думать. Теперь на дорогах хозяйничали враги. Анна Ивановна торопила Бориса и Серика. Ей казалось, что скоро они доберутся к своим, и она дорожила каждой минутой.

Так шли они несколько часов, скрываясь за деревьями, пока за лесом не показалась деревня. Она вся была окутана дымом. Горели скотные дворы и сараи. Анна Ивановна повела детей в обход пожарища. Ей не хотелось ни с кем встречаться. Издали путники увидели в селе немецких мотоциклистов. Они стремительно носились между горящими домами.

— Фашисты село подожгли, — сказал Серик.

— Торопитесь, дети, — то и дело приговаривала Анна Ивановна, — нам надо спешить.

Путники обогнули горящее село и решили отдохнуть. Зайдя в густую чащу, они расположились под деревом. Мальчики сильно устали: долгий путь, тяжелые испытания измотали их, и они уснули тотчас. Анна Ивановна, оберегая сон детей, боялась пошевельнуться. А они спали, как будто не было вокруг стрельбы и пожарищ, кровавой войны.

Вдруг Серик заплакал во сне, забормотал.

— Мама… мама… идем скорее! — вскрикнул он и проснулся.

— Что с тобой, Серик? — участливо спросила Анна Ивановна, обняла мальчика и стала ласково гладить его по голове. — Спи, сынок, я здесь…

Но Серик поднялся и недоуменно огляделся. Проснулся и Борис.