Оксана Гринберга - Отбор для Черного дракона

…Проснулась я, когда стало светать и в пещеру через разлом наверху проникал рассеянный солнечный свет. Оказалось, я лежу Риона на коленях, и он смотрит на меня сверху вниз.

Выглядел принц Улайда умиротворенным. Я бы даже сказала, что счастливым.

И тут же услышала голос Луны — моя драконица радостно заявила, что она соскучилась по мне, Шторму и небу. Но теперь наконец-таки все в порядке, и мы можем расправить крылья.

Ее энтузиазм разбудил Шторма, и я впервые услышала голос дракона Риона. А затем и его хозяина.

— Доброе утро, любовь моя! — заявил он.

Прежде, чем я успела проснуться окончательно, он снова поцеловал меня в губы, затем еще в щеку, взлохматил и так уже перепутавшуюся прическу, которую у меня вчера попросту не хватило сил переплести в косы. После чего заявил, что подмога уже близко.

Оказалось, пока я спала, Рион связался с братом, и Видар с королевской стражей скоро будут на месте.

Принц Улайда в парадном светло-сером камзоле, из-под которого выглядывали белоснежные манжеты шелковой рубахи, развалился на моей кровати и, скрестив крепкие ноги в темных штанах, самым наглым образом доедал последние пирожки из фарфорового блюда.

Вид у него был крайне довольным — словно у кота, раздобывшего на кухне крынку сметаны. При этом Рион с явным одобрением поглядывал на то, как служанки заканчивали хлопотать над моей прической, не забывая комментировать процесс, из-за чего я давилась от смеха, а девочки то и дело прыскали в рукав.

Правда, особо веселиться мне было нельзя. Прическа оказалась сложной, на нее создание ушел почти час, который я просидела на стуле в высокой спинкой, стараясь не слишком шевелиться. Радовало, что испытание для моего терпения шло к концу — оставалось лишь закрепить в искусно завитых и подколотых кверху локонах несколько нитей речного жемчуга, перемежающегося с небольшими бриллиантами.

Их мне подарил Рион. К тому же, в темной бархатной коробочке с гербами Улайда оказались еще и удивительной красоты ожерелье и браслеты, которые я собиралась надеть перед самым выходом на бал. На мне же было белоснежное платье с пышной юбкой, узким лифом, глубоким вырезом и искусной золотой вышивкой, в котором я чувствовала себя почти что невестой.

Но стану ли я ей, покажет завтрашний финал Отбора.

Наконец, служанки закончили с прической и, польщенные похвалой — не только моей, но и принца, — испарились, оставив нас с Рионом наедине. И я со счастливым вздохом поднялась со стула, решив размять ноги.

Через распахнутые двери на балкон в комнату проникал вечерний ветер. Играл с прозрачной тюлью, принеся с собой не только приятную прохладу, но и обещание грядущего праздника. В Центральном Крыле все давным-давно было готово к последнему балу, который… Похоже, он начался без нас с Рионом — я услышала далекую музыку, которую тут же заглушили обрывки разговоров и громкий смех прогуливающихся по королевскому саду.

Это был последний бал Отбора, и гости на него начали съезжаться уже после обеда. На этот раз приглашенных оказалось в разы больше — большой двор перед парадным входом был заставлен каретами. По словам служанок, повара со вчерашнего дня работали не покладая рук, забыв о сне и отдыхе. Слугам тоже пришлось несладко — к приезду гостей подготовили все свободные покои в Центральном и Восточном Крыльях.

Королевская чета прибыла еще в первой половине дня — я видела их золоченую карету с гербами Улайда, когда мы с Лилли прогуливались после завтрака, и я рассказывала подруге о произошедшем во время лодочной прогулки. Мне хотелось, чтобы она все знала. Даже о том, о чем Лилли из деликатности не спрашивала, но, я уверена, вовсю судачили в Старом Замке.

Злые языки всегда найдут повод позлословить, вот и Харисса не отказала себе в этом удовольствии!

Мы с Лилли как раз проходили мимо мраморной беседки, где в гордом одиночестве расположилась демоница, и до меня долетели ее слова:

— Гулящая девка из Несмайра!..

Лилли дернулась было в сторону беседки, заявив, что этого она так не оставит, но я поймала ее за руку.

— Не стоит связываться, — покачала головой. — Пусть себе давится ядом. Глядишь, однажды она им подавится!

Но, признаюсь, слова Хариссы оказались для меня довольно неприятными.

Да, избранницам не возбранялось выставлять пирожки за дверь своих покоев в Девичьем Крыле для привлечения… гм… внимания принца. К тому же, я прекрасно помнила ажиотаж вокруг Сиссы, когда та соврала, что Рион повелся на ее угощение. В тот раз никто и не думал обвинять ее в развратном поведении — древние традиции Отбора поощряли подобное в стенах замка. Но стоило избраннице оказаться вне их и провести ночь в компании того самого принца, ждать ей осуждения!