Виктор - Страшные Соломоновы острова

Все с облегчением рассмеялись, а Дитер продолжил:

– Но я не считаю себя в проигрыше. Эта история – ценность сама по себе. Поэтому находку я обязательно увезу домой как память о великолепном образце неописуемого русского юмора, для восприятия которого требуется как минимум крепкое, здоровое сердце. Спасибо вам, друзья!

Мы в воодушевлении захлопали. Умеет немец держать плюхи, чего уж там... Молодец. А Димыч невинно поинтересовался:

– Ну, то есть... Продолжаем в том же духе? – и тут же шутливо получил Хелиным кулачком в бок.

– Безусловно. Только теперь это делать будет несколько сложнее. Предупрежден – вооружен, – благодушно ответствовал Дитер, нацеливаясь на очередной шампур.

– Ну-ну, сокол ты наш импортный. Поживем – увидим, – тихонько пробормотал Димыч, гася в глазах вспыхнувшую искру очередной пакости.

Я только вздохнул, сокрушенно оценивая потрясающую наивность несостоявшегося владельца раритета. Неистощимая любовь моего друга к вдумчивым гадостям давно уже стала притчей во языцех...

Костер разгорелся, радуя глаз и сгущая за нашими спинами надвинувшуюся темноту. Мы выпивали, закусывали, перебрасывались редкими необязательными репликами. Нам было спокойно и уютно.

Хелена, отведя взгляд от чарующих огненных бликов, неуверенно спросила:

– Мальчики, а есть ли такие темы для бесед, обсуждение которых вами бы не приветствовалось?

Димыч посопел и, с сожалением отрываясь от поглощения очередного огурца, сказал:

– Наверное, нет. Были случаи, когда мы закрывали какую-то тему. Ну, чтобы избежать дружеского мордобоя, к примеру. А так, чтобы – табу?.. Нет. Другое дело, что не принято обсуждение ради обсуждения. Говорим о том, что искренне волнует, интересует. Ключевое слово – искренность. Ну и еще – готовность подавляющего большинства поддержать разговор. А о чем ты хотела спросить?

Хеля раздумчиво протянула, катая в руке порожнюю стопку:

– Вопросов очень много. Мешает опасение вторгнуться ненароком в приватные сферы, имеющиеся у каждого. Понимаете, у нас с Дитером не было до сих пор возможности по-простому пообщаться с интересными русскими. Деловые контакты, как вы понимаете, это не совсем то. Атмосфера не очень способствует. Партнеры, подчиненный персонал – это всегда зависимость друг от друга. Какие уж тут искренние разговоры на отвлеченные темы. А здесь, сейчас – все совсем другое... Ну хорошо, – решилась она, сдувая с лица непокорную прядку светлых волос. – Вопрос к Димычу. Что лично тебя привлекает в поиске? Я не очень... назойлива?

Тот кивнул, принимая вопрос. Пожевал губу.

– Копаю, потому что нравится копать. Это – настоящее. А жизнь кругом – полная херня. Неправильная какая-то. М-да... как-то я не очень, – немного обескуражился он. – Это вы лучше к Витьку. Я – больше руками мастак, – и с преувеличенной сосредоточенностью заковырялся в пачке, выуживая сигарету.

Хелена и Дитер выжидательно взглянули на меня.

– А что Витя? Димыч выдал почти идеальную формулу. Или вам нужны комментарии? – взглянул я на ребят.

Они синхронно кивнули. Я сосредоточился.

– Ну, хорошо. Я думаю, в поля вообще случайно не попадают. Это – кажущаяся случайность. А на самом деле, человеку просто становится душно в рамках своей обыденной жизни. Есть разные способы попытаться вдохнуть свежий воздух. Рыбалка, охота, туризм, разные варианты экстрима... Ну и коп, естественно.

Объединяет их всех одно – желание хотя бы на время вырваться из бетонной удавки города, где почти все искусственное – дружба, любовь, добро, зло, желания, цели, идеалы... Почти все – условность, дешевый пластик. Сегодня так, а завтра наоборот. А потом снова наоборот. Настоящее только одно – выгода. Фактически любой ценой. Она же – цель и смысл жизни. Все покупается и продается. Это стало нормой. Только исходя из этого определяют успешность и состоятельность личности.

Многих от такой жизни тошнит. Кто-то смиряется, кто-то спивается. Другие убегают хотя бы ненадолго, стремясь вырваться из этой атмосферы, иссушающей душу. Понимаете? Уходят в первую очередь не куда-то, а от чего-то. Кто на время, а кто-то навсегда. Этих, последних, нашедших силы и мужество изменить свою жизнь, перестать сжигать годы и годы, гоняясь за лживыми, эфемерными ценностями, я считаю счастливыми людьми.

Я вас не очень утомил?

– Говори, – произнес Дитер, сосредоточенно глядя мне в глаза.

Хеля просто молча кивнула, не отводя взгляда от пылающих жаром углей.