С. Семенов - Мир приключений, 1928 № 05

Когда он натянул поводья, раздался второй выстрел и Джим снова круто повернул лошадь и погнал ее назад.

Его долгом было теперь прежде всего предупредить отца и затем взять у него ружье.

Старик Кольдвель, владелец стада, с другой стороны ущелья, издали, следил за скотом. Он был доволен, что его сын Джим проделал над усталыми коровами свое обычное чудо и заставил их лечь. Старик вернулся затем на песчаное место, где стояла повозка, в которой они жили, и другая повозка — с провиантом и водой.

Он слез с лошади, зажег трубку, сел на круглый камень и предался приятным размышлениям.

В противоположность сыну, предпочитавшему проводить время только со своим стадом, старик не любил одиночества. Когда трое верховых выехали из ущелья и направились к нему — он встретил их радостно.

К нему подъехал маленький человек с головой, напоминавшей череп, слез с лошади и произнес:

— Добрый вечер! Рад встретить кого-нибудь в этом далеком углу земли.

— Рад видеть вас, господа, — приветливо ответил Кольдвель. — Идем ко мне. Будьте как дома.

Приземистый толстяк с бородой про которую можно сказать, что это большая борода с привязанным к ней человечком, слез с лошади и тоже приблизился.

— Меня зовут Эли Иокем, — сказал человек с лицом черепа, — скажу вам прямо, что мы с товарищами и голодны, и в горле у нас пересохло.

— У меня всего хватит. Идемте ко мне, — повторил старик.

— Хорошее, мясное у вас стадо! — сказал Иокем, когда старик принялся готовить еду.

— Видно, что вы знаток, — с воодушевлением ответил старик. — Верно, и вы скотом торгуете?

— Нет. Мы золотоискатели.

— Ну, так я вам скажу, что вы не найдете золотых приисков, которые забили бы это стадо. Двадцать долларов голова! Считайте потери и всетаки останется тридцать тысяч вот в этом стаде, что вы там видите.

— Лучше всякого золотого прииска! — сказала большая борода с привязанным к ней человечком.

Старик Кольдвель усердно угощал гостей. Чудесно было иметь собеседников в эту одинокую ночь!

— Вы же не один сторожите стадо? — спросил Иокем.

— Не совсем. Почти все ковбои уехали сегодня на праздник, в двадцати милях к западу. Но нас все таки осталось четверо: я, двое пастухов и мой сын. Что за молодец мой сын! Выростил это стадо, точно своих детей. Поверите ли, раз в бурную ночь проехал двадцать миль с больным теленком! Знаете, он напоминает мне одну старую индианку. Она няньчила, бывало, ребенка на чьей-нибудь ферме, а когда он выростах и ей нужно было с ним проститься, это чуть не убивало ее. Потом она шла на другую ферму и няньчила там ребенка, как своего собственного. Потом, когда и этот выростал, сердце ее просто разрывалось, что ей нужно с ним раставаться. И так было до самой ее смерти Вот мой сын — совсем, как эта индианка. Он точно усыновляет теленка, пока гот не выростет, а потом младенцы его кончают тем, что их раскладывают в Чикаго по жестяным банкам. Но у Джима в это время есть уже другие малыши, с которыми он няньчится.

Мистер Иокем протянул руку, но вместо того, чтобы захватить кусок жареной ветчины, воткнул вилку в руку старика Кольдвеля.

Старик с криком боли выронил сковородку, в то же время дуло ружья коснулось его ребер.

— Вот это мясо на тридцать тысяч долларов отправится на юг, мистер, — произнес Иокем, и кожа на его лице сморщилась от усмешки, — через границу, и еще подальше..

Когда Джим прискакал к отцу за ружьем, он нашел старика связанным и лежащим на земле.

Джим соскочил с лошади, но в то же мгновение на него кинулся какой-то человек и связал ему назад руки. Из ущелья вслед за Джимом выезжали три всадника в остроконечных сомбреро.

— Мы нашли еще только двоих пастухов, — заявил один из них. — Мы связали их и заткнули им глотки.

— Сейчас погоним стадо через горы, — сказал Иокем.

— Через горы?! — воскликнул Джим.

— Через горы и еще дальше! — засмеялся бородатый человечек. — Придется убить этих четырех людей. Тогда никто не хватится стада до завтрашнего утра, а там мы уже будем далеко.

— Нам не поможет, если мы их убьем, — ответил Иокем. — На следующее утро нас все равно найдут по пыли, которую поднимет стадо.

— Старик, — обратился он к отцу Джима, — мы забираем стадо, лошадей и повозку. Ты останешься здесь на месте два дня, понял? Никому не позволяй ехать следом за нами. И когда завтра вернутся твои ковбои, ты и их не пускай. А чтобы ты исполнил все так, как я говорю, мы возьмем с тебя залог.